Полумрак гостиной создавал чересчур интимную обстановку, а я была чересчур пьяна и вряд ли контролировала себя и свои действия. Тело вообще отказывалось слушаться, когда рядом появлялся он.

Алекс сделал последний разделяющий нас шаг, приближаясь вплотную, практически впечатывая в холодную стену гостиной. Я стояла, боясь пошевелиться, и медленно плавилась от жарких прикосновений мужчины. Алекс уперся в меня лбом и нежно, длинными, изящными пальцами пробежал руками вдоль шеи, спускаясь вниз к груди, едва касаясь большими пальцами вершинок. Мое неистовое желание внутри словно двигалось за уверенными руками мужчины, стягиваясь в тугой ноющий узел внизу живота. Сильные руки с выступающими венами спускаясь с талии на бедра, подхватили меня, притягивая ближе к себе. Максимально близко. Алекс смотрел на меня. Глаза в глаза. Он наблюдал, ждал моей реакции. Может быть, надеялся, что я оттолкну его, но у меня не было сил сопротивляться. Да я и не хотела. В его руках я становилась слабовольной куклой.

Черный, как ночь, взгляд с расширенными от возбуждения зрачками переместился на мои губы. Не моргая, внимательно, обжигающе горячо. Мужичина тяжело сглотнул и на выдохе переместил одну ладонь на мою ягодицу, с силой сжимая и придавливая к сильному мужскому телу. Показывая всю мощь своего желания. Он тоже хочет меня, сомнений не осталось. Об этом явно говорила упирающаяся в мой живот эрекция мужчины. Один сгорающий от вожделения человек - это плохо, но когда вы оба не контролируете себя - это уже катастрофа. Вторая мужская ладонь лениво поглаживая горящие румянцем щеки уже подобралась к виску. Собственнически забираясь в копну длинных волос, слегка сжимая и потягивая идеально уложенные локоны, обхватила затылок, чуть ближе наклоняя меня к себе.

В этот момент я уже была готова кричать. Мои руки стали жить отдельной от мозга жизнью. Как отчаянно мне хотелось его! Хотелось ощущать везде. Ощущать эти руки на своем нагом теле, губы на своих губах.

Я несмело подняла ладони, касаясь голой груди мужчины. Слегка отодвигая шёлковую ткань рубашки, провела пальчиками к накачанному прессу. Алекс от моих легких прикосновений слегка задрожал, мышцы пресса сокращались под моими ладонями. Дыхание стало прерывистым, даже рваным.

– Может, я больше не хочу за деньги? – едва слышно прошептал Алекс, почти в губы, хриплым от возбуждения голосом, заводя еще больше. Я до боли прикусила губу, сдерживая рвущийся из груди стон.

Дальше произошло то, от чего мы так долго бегали и удерживали свои «голодные» тела. Не знаю, кто был из нас первым, уже ни в чем не могу быть уверена, но мы потянулись друг к другу, словно под давлением. Наклоняясь все ближе и ближе, смешивая наше прерывистое дыхание, пока горевшие от желания губы не встретились в долгожданном поцелуе. Это не был нежный первый поцелуй, он был диким, страстным, накрывающим с головой. Поцелуй, сметающий все преграды, рушивший все доводы рассудка и доводящий до исступления. Алекс буквально сминал своими губами мои, грубо прикусывая и посасывая. Его язык хозяйничал у меня во рту, устраивая дикие пляски. Мне было нечем дышать, а сознание вопило требуя еще. Все тело было как оголенный нерв, каждое его прикосновение отзывалось болью. Мало. Мне было мало этого.

Алекс подхватил меня под попу, заставляя обхватить его обеими ногами за талию, усаживая на бедра. Из-за чего мужская эрекция стала невыносимо провокационно давить на лоно. Руки мужчины резкими, нетерпеливыми движениями задирали платье, блуждая по голым бедрам. Губы сводили с ума, впиваясь до боли. Когда Алекс с силой сжал мою левую грудь, из горла вырвался стон возбуждения, а тело бесстыже выгнулось навстречу грубой ласке. Соски моментально затвердели под тонким кружевным лифом, который теперь казался тесным и натирал нежную кожу. Внизу уже было мокро от накатившего желания.

– Я хочу тебя, - прошептал мужчина, утыкаясь носом мне в шею, и слегка прикусывая зубами кожу. Его руки продолжали бесстыжим образом блуждать по моему заведенному телу, сминая и пощипывая. Сложно представить, каких титанических усилий стоило ему сдерживать себя, если даже я уже готова была потерять голову и раствориться в моменте близости.

– Даша, скажи да… - мое имя, произнесенное мужчиной на выдохе, породило новый виток сладостной боли, прокатываясь по всему телу и вызывая отчаянный стон. Я с силой сжала пальцы, впиваясь ногтями в спину и влажные волосы мужчины. Наши взгляды встретились, черная бездна глаз затягивала. Мы оба тяжело дышали и оба готовы были уже сорваться в пропасть своих желаний, когда на лестнице послышались шаги и тихое:

– Папуль.

Я замерла.

Кажется, на какие-то доли секунды даже сердце биться перестало. Алекс тяжело выдохнул, закрыл глаза и уткнулся лицом в мою шею. Его руки, все еще сжимающие мои бедра, закаменели. К нам спускалась Лизка.

– Лисенок, - прохрипел Алекс, пытаясь собрать всю силу воли в кулак. Реальность настигла в самый нужный момент, момент, когда мы чуть не перешагнули грань.

Я очнулась от сладостного наваждения, понимая, что сейчас чуть не произошло. Алекс смотрел на меня, его горящий от возбуждения взгляд тоже начал постепенно проясняться. Руки мужчины то сжимались в кулаки, то разжимались на моей пятой точке. Я слегка оттолкнула его от себя и встала на ноги, дрожащими, не гнущимися руками поправляя задранное почти до талии платье. Дыхание все еще было сбивчивым, внизу живота ныло желание, не получившее выхода. А щеки заливала краска жгучего стыда. Дура. Безмозглая дура.

Я пошатнулась, едва не потеряв равновесие. Алекс подхватил меня под локоть, но я отдернула руку как раз в тот момент, когда в нашем поле зрения появилась заспанная Лизка, крепко обнявшая своего любимого медведя. Ее буйные светлые кудряшки разметались по всей головке. Она остановилась и растерялась, увидев нас вдвоем в гостиной.

На мгновение между нами повисала тишина.

– Иди сюда, малышка.

Алекс присел на корточки и подхватил на руки дочь, крепко обнимая.

Я схватилась за воротник платья, мне неожиданно стало душно. Будто весь воздух в гостиной выжгли. Я слегка покачнулась, опираясь на стену.