Свят не спеша надвигался на него:

– Для тебя это было всего лишь маленький, ничего не значащий эпизод, но мне он испортил всю жизнь, и чуть не стоил жизни совсем.

– Какой эпизод? Почему жизни?

– Лет семь назад на речке ты ударил маленького пацана за то, что тот не почтительно с тобой обошелся. С ним были еще две девчонки. Помнишь?

Крок смутно представил себе щуплого пацаненка на берегу реки.

– Да, помню, ну и что?

– Так вот, этот пацан – я. И хочу сполна заплатить за преподанный мне урок.

– Ты тот пацан! – Крок показал на него пальцем, – Не может быть!

– Может, а теперь защищайся.

Мощный удар опрокинул Крока на спину. Он кубарем скатился на землю, но тут же стал. Из разбитой губы сочилась кровь. Удар привел его в чувство. Бить его, Крока! Он такого не давал никому даже на зоне.

– Ну сейчас ты ответишь, щенок! – прошипел он, вытирая губу. – Видно ты плохо запомнил тот урок.

Он бросился на него готовый раздавить, растоптать, стереть в порошок, но кулаки разрезали воздух, и он снова оказался на земле.

У Свята в душе проснулась бессильная ненависть того беспомощного пацана с берега реки. Он вспомнил свои слезы. К обрушил всю свою ненависть на поверженного Крока, вкладывая её в каждый удар. Крок теперь казался ему сосредоточием всех его поражений, всех его несчастий и бед. За мальчишеский страх, за страх перед Маратом, перед Бобом. Он бил и бил не переставая, а Крок вставал и падал, вставал и опять падал не в силах ответить. Наконец, обессилев, он рухнул на траву.

– Всё, хватит! – пуская кровавые пузыри, прокашлял он. Прикрыл руками лицо, – больше не могу. Не надо больше.

Его. голова затряслась от унижения. Свят схватил его за грудки:

– А теперь посмотри мне в глаза.

Он сильно его тряхнул:

– Ну!

Крок медленно поднял глаза, но не выдержал и отвел их в сторону. Свят разжал руки. Мешок с костями, бывший несколько минут назад Кроком, упал у его ног.

– Спасибо за урок!

Больше не глядя, на поверженного противника. Свят подошел в к Лене .Что-то в нем изменилось! И без того широкие плечи стали ещё шире, грудь тяжело дышала, далеко выдвигаясь вперёд. Лена, потупив глазки, ждала его на тропе. Он хотел что-то сказать, но она прикрыла ему рот:

– Не надо! Я знаю, что ты хочешь сказать! Но я знаю и ещё одно…!

– Что?

– Что ты действительно сильный и…, – весело подмигнула, – клин клином вышибают.

Она подняла глаза. Они беззвучно ликовали,…

Едва затихли их голоса на дороге, как Крок приподнялся. Это ему удалось с большим трудом. Пошатываясь, оставляя на земле и на траве пятна крови, заковылял к дому. В его груди кипела лютая ненависть. Его, Крока, грозу города избил какой-то ублюдок. За такое только смерть! Он ввалился в дом. Где? Где он? Крок начал шарить рукой за шкафом, там он вчера оставил пистолет, рука наткнулась на что-то твердое. Вот он. Ладонь крепко сжала рукоятку. Они на коленях будут умолять о пощаде!

Несколько красных пятен упало на кисть, обожгли кожу. Крок почувствовал их и посмотрел в зеркало. В ужасе отшатнулся. На него глянул страшный кроваво-фиолетовый урод. Кровь сочилась из носа, из рассеченной в нескольких местах губы, большой каплей набухла над глазом. Всё лицо нещадно ныло. Но отшатнулся Крок не из-за своего вида. В отражении он увидел человека, сидящего в кресле и внимательно его рассматривающего. .Крок прижал руку к зеркалу и повернулся:

– Михалыч! – прошипел он через выбитые зубы. – Что ты…

Вопрос застрял в горле. Он увидел у того на коленях дипломат, в котором он держал икону…

Крок поднял руку, в которой держал револьвер, но сил держать её не было. Он схватился за рукоятку двумя руками. На зеркале остался красный след от руки. Глаза застилал красный туман:

– А ну положи… положи на место, а то пристрелю!

Михалыч поднял руку, в которой между большим и указательным пальцами был вставлен патрон, о другой руке он потряхивал остальными. Крок понял, что его обманули. С боку к нему неслышно подошёл Марат и с силой ударил рукой по кисти, выбив пистолет. Он с грохотом упал на пол.

– Отдай! – Крок, помешавшийся рассудком, бросился на Михалыча, но уткнулся в широкую грудь Марата. Ярость прибавила силы. Он вцепившись в его фирменную куртку руками, смог оттолкнуть его в сторону, причем так сильно, что куртка не выдержала и в руке Крока остался клок материи. Марат отшатнулся, но не зря он был спортсменом, успел пол ставить ногу. Крок полетел вперед и ткнулся виском в подлокотник кресла, обрызгав кровью Михалыча. Тот брезгливо сморщился, поднялся и приказал:

– Добей!