Масонство все более входило в моду. Поначалу «высшие классы общества» в франкмасонские ложи привлекали представлявшаяся возможность разнообразить унылую рутину повседневных будней, поиск пикантных ощущений, которые они переживали во время масонских ритуалов. Кроме того, в масонах видели носителей великих тайн. В масонство начали вступать представители знати и весь его социальный состав начал меняться.

В 1717 г. несколько масонских лож в Лондоне решили объединиться, и 24 июня этого года в таверне «Гусь и противень» состоялся первый общий банкет франкмасонов, на котором была основана Великая Ложа Англии. Тем самым начался отсчет истории современного масонства. С этого времени этот день среди масонов считается «Днем масонства».

В этот же период, главным образом на основе ремесленных цехов, начинают образовываться и первые профсоюзы. Примечательно, что в том же 1717 году, как сообщает нам очерк истории раннего тред-юнионизма «Музея толпаддлских мучеников», был создан профсоюз рабочих деревообработки в Девоне и Сомерсете [22] .

А тем временем в масонские ложи продолжали массово вступать представители аристократии. Первыми гроссмейстерами Великой Ложи Англии были нетитулованные дворяне; за ними уже последовали герцог Монтэгю, герцог Уортон, граф Долькес и другие герцоги, графы и лорды, непрерывно следующие друг за другом вплоть до наших дней [23] . В декабре 1721 г. газеты сообщали о предстоящем принятии в масонство самого наследника престола (принца Уэльского). Известия о масонах все чаще заполняли теперь страницы лондонских газет: то какой-то герцог вступил в масонскую ложу и «возвращался с собрания в белом кожаном фартуке», то масоны праздновали в такой-то день закладку новой церкви и «щедро угощали рабочих» [24] .

Масонство предпринимает первые попытки вмешиваться в политику. Так, уже упоминавшиеся герцоги Монтэгю и Уортон довольно активно участвовали в интригах, связанных с борьбой за престол двух партий – Стюартов и Ганноверской династии в 1720-е гг. Однако в будущем британское масонство отказалось от политических поползновений и стало вполне лояльным существующему порядку вещей.

Однако этого отнюдь нельзя сказать о масонских ложах, которые начали распространяться в других странах Европы, а затем – и за ее пределами. В 1728 г. появилась английская ложа в Мадриде, в 1729 г. возникла ложа в Гибралтаре, в 1732 – в Париже, затем – в Гамбурге, Лиссабоне, Лозанне и других городах: в 1749 году общее число примыкавших к Великой Ложе заграничных лож уже достигло тринадцати. Появились английские ложи и вне Европы – в азиатских и американских колониях – в Филадельфии (1730), в Индии (1762), на Ямайке (1742), в Канаде (1760) и т. д. [25]

Таким образом, с течением времени в составе масонства стали все более преобладать представители великосветской и титулованной знати. Начавшись как модное поветрие, масонство очень быстро превратилось в мощный фактор влияния на политическую, культурную и социальную жизнь, коль скоро оно являлось организационной структурой, объединявшей наиболее влиятельных представителей господствующего класса. Масонство начало распространяться по всему миру.

Тем временем тот же источник – среда ремесленно-мануфактурного пролетариата и квалифицированных рабочих ремесленного типа, которые формировались за счет выходцев из разорившихся ремесленников и подмастерьев, дал жизнь и первым профсоюзам. Ремесленники, не имея возможности конкурировать с механизированным промышленным производством, массово вынуждены были пополнять ряды наемных рабочих. Эти категории пролетариев обладали традициями проведения стачек, выработанными еще до промышленной революции. Они имели опыт создания своих организаций в виде ремесленных гильдий, цехов, а также возникших несколько позднее компаньонажей – организаций ремесленных подмастерьев; и, кроме того, они имели более высокий образовательный и интеллектуальный уровень развития и более широкий культурный кругозор. Именно в их среде начинают появляться первые профсоюзы, которые поначалу в значительной степени несли на себе груз средневековых цеховых и гильдейских традиций: они в несколько модифицированном виде воспроизводили структуру, дух нетерпимости, соперничества и взаимной вражды друг к другу, внутреннюю иерархию и дисциплину, знаки отличия и церемониалы приема в свои ряды, которые были свойственны цехам и компаньонажам. Организации, послужившие основой для возникновения профсоюзов, поначалу, как и средневековые ремесленные братства, создавались как тайные общества, что служило поводом для их преследования со стороны властей, подозревавших их в заговорщической деятельности. Государство было призвано оградить буржуазное общество от тайных намерений первых профсоюзов, в которых усматривали заговорщические организации, не без оснований идентифицируя их с масонскими ложами.

Движение луддитов – это было само по себе тайное сообщество, которое в определенной степени тоже послужило предтечей профдвижения. Первые массовые выступления рабочих против капиталистов начались в эпоху промышленных революций, когда капиталисты начали повсеместно внедрять машинное производство, что приводило к снижению заработков, а главное – к массовым увольнениям рабочих. Это движение получило название «разрушители машин», или движение луддитов (по имени легендарного английского подмастерья Неда Лудда, который якобы первым сломал свой вязальный станок). Рабочие нападали на фабрики, разрушали машины, особенно ткацкие станки. Подобные события имели место во Франции, Бельгии, Германии, Королевстве Польском, и в несколько меньшей степени в США.

В Великобритании движение луддитов получило наибольшее распространение и продолжалось с 60-х гг. XVIII века до 1830 года. Луддизм не был постоянным, стабильным движением: периоды активности чередовались в нем с периодами спадов; оно представляло собой эпизодические, спонтанные взрывы недовольства квалифицированных рабочих процессом замены их машинами, что обрекало их на безработицу и нищету. В 1812 г. британским правительством был введен закон, каравший смертной казнью за разрушение машин. В результате репрессий это движение было сломлено. Это было еще незрелое, но уже содержавшее в себе зачатки организованности рабочее движение [26] .

«Царство короля Лудда» так и осталось окутанным непроницаемой завесой тайны» [27] , – пишет английский историк Чарльз Поулсен. Кто за ним в действительности стоял и почему оно прекратило свое существование, так и не удалось узнать никому. Конспирация была для луддитов вопросом жизни или смерти, и они ее тщательнейшим образом соблюдали. Немало из них закончили жизнь на виселице или в далекой Австралии на каторжных поселениях. Нет прямых свидетельств того, что луддиты были каким-то образом связаны с масонством кроме единственного, что их роднило – это тайный характер их деятельности.

Рабочие начали создавать «объединения» для защиты собственных экономических интересов; они впоследствии и развились в профсоюзы. История, к сожалению, не оставила нам достаточно свидетельств о начальных этапах формирования этих объединений, называвшихся также «профессиональный клуб», «тайное общество» или просто «общество». Во всяком случае, документально известно, что до Реформации они обычно возникали как ультрарелигиозные культовые организации в честь святого – покровителя определенной профессии или местности, а со временем трансформировались в общества взаимопомощи в различных отраслях производства; например, они предоставляли материальную помощь нуждающимся работникам в случае болезни или безработицы, давали деньги на похороны, организовывали торжественные церемониалы перевода учеников в подмастерья и устраивали совместные застолья (конечно, обусловленные каким-либо событием) в облюбованной ими таверне. На заседаниях таких обществ регулярно обсуждались вопросы заработной платы и условий труда, в традиционной английской манере составлялись петиции в парламент – в случае же отказа нередко принималось решение о коллективном невыходе на работу (позднее такая акция стала называться забастовкой) [28] .