– Твою мать, – зажмуриваясь от боли, шипит Юу и, видя, что Мику не останавливает даже его возмущенный возглас, так сильно он поглощен похотью, парень, чуть отталкивая партнера назад, поворачивается к нему лицом.

– Мика, ты трахаться надумал или меня калечить? – зеленые глаза затуманены пеленой желания, однако место негодованию всегда остаётся, ибо этот человек слишком вспыльчив и может завестись с ничего, на ровном месте, а тем более, сейчас, когда все его естество рассчитывает на некую разрядку, а не на получение физического увечья.

– Юу, – похабно закусывая губу, сквозь соблазнительную полуулыбку, шепчет Мика, снова соприкасаясь телами с партнером и припирая его задом к столу, касается языком шеи и ведет к уху влажную дорожку. Слегка прикусывая мочку, Шиндо короткими поцелуями движется по скуле к губам.

Когда Юичиро затыкают рот несдержанным поцелуем, когда партнер так яростно насилует его рот, издавая тихие полустоны, когда его руки замирают на боках и короткие ногти впиваются в кожу, когда он чувствует, как возбуждается Мика и это возбуждение он отчетливо чувствует своей промежностью, он оставляет свое негодование где-то в самых потаенных уголках сознания.

Невозможно злиться на Микаэля слишком долго, даже если он что-то делает не так, даже если причиняет боль, ничто не удерживает надолго негативные эмоции и особенно когда партнер пребывает в таком состоянии опьянённости возбуждением и все его естество громко взывает к решительным действиям. Когда каждый взгляд, каждое движение и чуть ли не каждая клетка его тела будто источают мощнейший афродизиак, который окутывает каждого, кто находится рядом с ним своей пеленой сексуального влечения и ошеломляющей притягательности.

Юичиро давится стоном, пока Микаэль, закатив майку повыше, теперь осыпает грязными поцелуями его грудь. Плавно проводит остреньким язычком замысловатые линии и время от времени прикусывает кожу. Холодными руками он ласкает невероятно теплое тело партнера, создавая некий контраст, словно лёд и огонь, так отчетливо ощущающийся тем, кто получает удовольствие от чужих прикосновений. Юичиро крепче сжимает руками края стола, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не застонать так, как того требует положение, когда рука Микаэля ложится на его член и начинает сминать.

Запрокидывая голову, немой крик застывает на губах Юичиро и, пользуясь моментом, Мика с удовольствием вонзает зубы в так опрометчиво открывшуюся нежную кожу на шее, явно провоцируя партнера на откровенный, глубокий стон, который тот давит в себе как может. С примесью наслаждения, пока сминают его изрядно истекающий орган, возникает и некая злость на Мику, которому, мать его, не хватило гребаного терпения дождаться прибытия домой и там всласть поизмываться над Юичиро, которому в родных пенатах уже не будет необходимости сдерживаться на эмоции и кусать, как паралитик с ущемлением, губы, лишь бы только не застонать на всю аудиторию с довольно тонкими стенами.

Окончательно оскверняя тело партнера непримечательными засосами, кровоподтеками и следами от укусов, Шиндо проводит языком по всем своим меткам, словно завершая работу художника последним ярким штрихом, придающим живости изумительной пошлой картине, а после, отстраняясь и глядя в затуманенные наслаждением глаза партнера, с игриво-томной улыбкой, любуется плодами своей работы. Ему нравится лицезреть Юичиро в таком состоянии, когда он кажется абсолютно беспомощным и уязвимым ко всему, что появляется из ниоткуда, а просто по-детски наслаждается ласками, самыми простыми и безобидными, но которых не знают дети, выросшие без семьи.

Только в такие минуты Юичиро, становится настоящим, самым обычным незащищенным парнем, и чтобы продлить этот миг, Микаэль, расстегивая пуговицу на брюках, заныривает рукой под белье, и уже там продолжает надрачивать партнеру, которого так и подмывает, в ответном жесте, вынудить Шиндо страдать от наслаждения и невозможности излить свои чувства. Однако, срывающие крышу ощущения, пробегающие горячей волной по телу, от умелых действий партнера, напрочь лишают Юу этого порыва, и он лишь сильнее сжимает края стола.

Захлебываясь собственным грязным блаженством, Юичиро уже сгорает от нетерпения, перебарывая желание, остановить руку партнера и развернув его, всадить по самые гланды. И в момент, когда, он уже готов, сказать, «хватит, разворачивайся» или без слов, одними действиями, заставить покорного, похотливого партнера раздвинуть ноги, он бросает взгляд на лицо Микаэля, в чьих глазах сквозит холодная заинтересованность, на бледных щеках играет яркий румянец и почти сразу он чувствует, как рука Шиндо отпускает его член и ложится на ягодицу, в то время как сам Мика придвигается к нему плотнее.