Надежность конструкции самого массового автомата в мире оборачивалась против пленных.

– Вот сволочи, - шепнул Варданян.
– У них же есть дизель-генераторы и лебедки... На хрена мы вручную второй этаж загружаем?

– Окстись!
– Шерстнев привалился спиной к стене и полузакрыл глаза.
– Про лебедки вспомнил! Они с их помощью шкуры грузят...

– Вот я и говорю...

– Забудь! Меньше будешь рот открывать, дольше проживешь.

– Сами себе же все портят...

– А им-то какое дело?
– хмыкнул Виктор.
– Ты думаешь, они хоть в чем-то разбираются? Вон, Ираклий три ряда положил почти на чистый песок... Кто-нибудь это заметил? Как бы не так! Через год песочек размоет и стены обвалятся... Причем внутрь. Вместе с перекрытиями...

Варданян тихо хихикнул.

Хозяева бесплатной рабочей силы не понимали, что своими издевательствами они только возбуждают фантазию рабов, и те раз за разом придумывают очередные пакости, должные изрядно навредить тем, кто будет пользоваться результатами их труда. То же происходило в концлагерях во время второй мировой, когда заключенные, поставленные на конвейеры, приводили в негодность две трети выпускаемого вооружения.

Причем внешне все было нормально.

Однако ракеты ФАУ били мимо цели, у отремонтированных истребителей и штурмовиков отказывали системы подачи топлива, артиллерийские снаряды частенько взрывались прямо в казенниках орудий, гусеницы слетали с танковых роликов в самый неподходящий момент.

Раб не заинтересован в качестве. Его задача - сохранить максимум собственных сил при минимуме отдачи и изобразить кипучую деятельность на глазах у охраны. А если получится, еще и что-нибудь испортить.

Руководство саботажем взял на себя Туманишвили, имевший изрядный опыт строительных работ. По его советам остальные заложники неправильно выводили уровни, клали крепежные балки не в том месте, где следует, произвольно меняли состав раствора, при закладке фундаментов в траншеи незаметно подбрасывались куски дерева и обрезки кровельного железа - в застывшем бетоне образовывались огромные каверны, в которые тут же просачивались грунтовые воды. Любое построенное руками пленников здание через два-три года приходило в полную негодность и грозило обвалиться на головы тем, кто будет в нем находиться.

– Сбросить бы кирпичи на этих придурков, - мечтательно произнес Варданян. Шерстнев открыл глаза и сел прямо.

– Как ты сказал?

– Сбросить кирпичи, - Рафик пожевал травинку.
– А что?

– Так, - Виктор вытянул одну ногу и помассировал лодыжку.
– Это мысль... Посиди пока тут, а я наверх схожу.

– Зачем?

– С Ираклием пошепчусь...

– Ты думаешь, получится?
– у Варданяна загорелись глаза.

– Посмотрим... Сиди спокойно, типа отдыхаешь.

– Давай вместе пойдем!

– Не надо, - Шерстнев искоса бросил взгляд на чеченцев, выпускавших клубы сладковатого дыма.
– Не возбуждай их интереса, чо мы вдруг на пару поперлись.

– Ясно.

Виктор нарочито тяжело встал и шаркающей походкой смертельно уставшего человека потопал к лестнице, ведущей на второй этаж строящегося барака.

Атгиреев с Баграевым проводили его мутным взглядом и вернулись к своему занятию.

* * *

Филонов вытянул шею и прислушался.

– Ш-ш-ш!
– рука экс-браконьера легла на плечо Чубарову.
– В кусты!

Михаил перекатился под ветви смородины, вслед за ним нырнул и Никита.

– Машина.

– Понял, - Чубаров направил ствол "Грозы" в сторону дороги.

Спустя минуту из-за скалы вылетел огромный темно-вишневый внедорожник и, поднимая тучи пыли, пронесся мимо. Из открытых окон джипа лилась какая-то заунывная арабская песня.

– Без десяти семь, - тихо сказал Миша.

– Знаю, - буркнул Никита.
– Все, ставим детонаторы. Хорош кататься...

Глава 3 ДРАКУ ЗАКАЗЫВАЛИ?

В девятнадцать часов шестнадцать минут Владислав осторожно просунул ствол ОЦ-14 между штакетинами забора, поймал на мушку пожилого чеченца, исступленно начищавшего автоматический карабин с полированным деревянным прикладом, и мягко вдавил спусковой крючок.

"Гроза" еле слышно щелкнула, дульный компенсатор погасил энергию выстрела, и девятимиллиметровая пуля вошла точно в середину груди вайнаха.

Чеченец выронил карабин, удивленно посмотрел в небо и завалился на спину, прижимая руки к ране. Тело вытянулось в струнку и замерло.