Велма спряталась на чердаке, и решила дождаться более удобного момента. Пробегая мимо двери в покои Тамари, ей показалось, что она услышала тихий вздох — она жива!!

А два демона, стоя на лестнице меряли друг-друга взглядами. Грант яростным — он был взбешен тем, что ему помешали.

А второй смотрел достаточно дружелюбно и с хитрецой. Наверное, он понимал, что помешал Гранту и это его очень забавляло.

— Я — Урласс, рожденный Мурлами. Мой отец — глава рода Саурр.

Гранту ничего не оставалось, как уделить внимание демону, так не вовремя прервавшему его погоню.

Грубые голоса вырвали Тамари из вязкого небытия.

— Мужчины, — не открывая глаз констатировала она. Голоса продолжали гудеть за дверью — один грубый и явно недовольный, а второй вкрадчивый и шелестящий.

Сквозь закрытые глаза пробивался свет, а утренняя прохлада заставила поежиться сонную женщину. Она пощупала рукой по кровати в поисках скатившейся простыни, и не найдя привстала и посмотрела вокруг.

Ой — йой, — разорванные куски ткани валялись на полу, а прекрасное тело было совершенно обнажено.

— Дакс, — вспомнила Тамари и слезы обиды застлали ее глаза. Тами внимательно прислушалась к своему телу — нигде и ничего не болело. А где-то глубоко, в районе солнечного сплетения оживала быстро восстанавливавшаяся магия.

Тами грустно хмыкнула, — спасибо магии — вот кто залечил ее тело и прислал ей в утешение страстный сон. И вспомнив свои ощущения, снова зашевелилась в животе тугая пружинка. Кажется ей удалось вчера достучаться до белого демона. Он, вероятно, скоро прибудет. Так что времени не так уж много. И Тамари вскочила, отшвыривая в дальний угол изящной ножкой изорванные тряпки — свидетелей ее ночного кошмара.

— Это скоро закончится, — но посмотрев на свои руки Тами недоуменно нахмурилась. Вместо затухающих бледных и желтых огоньков ее пальчики искрили ровной синей аурой.

— Это что, конец связи такой? — что-то смутное не давало ей покоя.

— Ну, да ладно. Потом подумаю об этом, — и Тамари нырнула в легкое шелковое платьице. Тихо октрыв дверь, она по привычке осторожно и неслышно начала спускаться по ступеням. Хотя на нее обычно никто не обращал внимания, но лучше быть осторожной.

— Сейчас я проведаю Тассю, а затем мы с Велмой сходим к избушке в старом саду, нужно сообщить девочке приятную новость, — размышляла Тамари, внимательно глядя себе под ноги.

Что-то заставило ее остановиться, так и не сделав последний шаг. Кожу закололо, точно по ней пробежали крохотные острые иголочки, поднимаясь все выше и выше. Легкое онемение — и потом по телу волной разлился жар. Сердце учащенно забилось, а в висках зашумела кровь.

Тамари резко вскинула голову и наткнулась на внимательный взгляд темно-серых, почти черных стальных глаз. Она помнила эти глаза. Тами была уверена, что на дне их бушевали яростные алые искры. Как же хорошо, оказывается, она их помнила!

Она не заметила наступившую вруг мертвую тишину, не слышала пронзительного визга старухи-свекрови:

— Живая!!

Это был не сон! И по привычке уже готовая рухнуть в обморок, она задохнулась…

Грант стоял далеко, практически в другом конце огромного зала. Он уютно устроился в полутемном углублении в стене. Но буквально за секунду до появления Тамари на лестнице, он стремительно вышел из своего укрытия, готовый встретить свою так неожиданно свалившуюся на его голову половинку. Верный, как всегда, Морок вовремя предупредил его о появлении девушки.

Поджарое мускулистое тело, широкий разворот могучих плеч. Волевое, хищное лицо с высоким лбом, правильными чертами и глубокой ямочкой на упрямом подбородке. Крепко сжатые чувственные губы. Мужчина из ее сна неумолимо приближался к Тамари.

Между ними мелькают чьи-то фигуры, но воздух вокруг вдруг становится тяжелым, будто пропитанным электрическим напряжением. В пальцах от его взгляда начинает покалывать. Непроизвольно Тамари подносит руки к глазам. В руках словно бушует адское синее пламя! Так горят, что хочется приложить лед, и она вздрагивает, покрывается ледяными мурашками. Грудь перехватывает так, что ей начинает резко не хватать воздуха.

Стоило девушке появиться на пороге, а Гранта мгновенно, без всякой на то причины бросило в жар, затем в холод. А когда он подошел поближе…. Желание, больше похожее на удар в живот, настолько сильным и болезненным оно было, накрыло резкой волной, и ему стоило огромного труда сдержаться и не схватить ее… или хотя бы жадно дотронуться.

Его взгляд физически ощутим. Он проникает прямо внутрь, отбиваясь все новыми глухими ударами сердца.

Не видит, но всем своим естеством она ощущает мышцы, что перекатываются при движении у него под кожей. Его дыхание. Запах этот невозможный, какой-то горько-пряный, сам по себе опаляющий кожу…