– Эх, чует моя чуйка, не избежать нам проблем с этой стихией!

В купе им принесли чай из ресторана, поезд наконец-то отправился дальше, и Ефим указал рукой с бутербродом в окно:

– Ты посмотри, и тут все ходуном ходит! Как бы нам на переправе не зависнуть!

– Может, откроют мост, если пролив сильно заштормит.

– Ага, щас. Работы-то еще не закончены, пока они идут - едва ли по мосту будут пускать транспорт, да и, наверное, из-за погодных условий их притормозят - они же не хотят, чтобы им всех рабочих в пролив сдуло!
– Коган поймал падающую с хлеба красную икринку.
– Да, похоже, не миновать нам проблем!

*

В Россоши поезд остановился уже вечером, но на ярко освещенной платформе царило оживление. Зазывно выстроились разнообразные посудины с золотящимся при свете фонарей медом в витринах магазинчиков, расставленных так, чтобы двери вагонов открывались как раз напротив них. Толпились коробейники с объемистыми сумками, переносными холодильниками и коробами; сверкали цветные лампочки над палатками с мороженым, водой и прочими товарами, которые могут понадобиться в дороге.

На вышедших из вагонов пассажиров тут же налетели со всех сторон:

– Пирожочки домашние, свеженькие, горячие!

– Фрукты, ягоды! Подходим, пробуем, выбираем!

– Рыба вяленая, копченая!

– Пиво, вода, сигареты! Кому?

– Шали, носочки теплые, шапочки, наколенники!

Торговля шла очень бойко, пассажиры охотно расхватывали горячую еду и местные сувениры; у магазинчиков с медом моментально выстроились очереди. Ефим оказался у окошечка первым и через пару минут уже подошел к Наташе, торжествующе держа две внушительных банки в виде медвежат, одну протянул ей, и тут же протянул коробейнице деньги за пирожки:

– Знай наших, Наташа, со мной не пропадешь!

– Это верно, - пока Ефим покупал мед, Навицкая успела приобрести шаль для мамы, симпатичные шапочки для сестер и носки с уморительными кошачьими мордочками на щиколотках себе и пачку сигарет.

От пятого вагона донеслось знакомое ворчание; Наташа и Ефим обернулись в ту сторону - и прыснули. Скандалист наскакивал на продавщицу пирожков, маленькую круглолицую старушку в белом платочке, и грозился написать жалобу в Роспотребнадзор о незаконной торговле.

– Слышь, мужик!
– раздался могучий бас еще кого-то из пассажиров.
– Достал, блин, трещишь, как сорока! Нужны пирожки - покупай, нет - так отвали, дай другим купить!

Скандалист опасливо попятился, пропуская двух крепких парней, соседей по вагону, желающих приобрести пирожки.

– Отдохни уже, - посоветовал ему второй крепыш, забирая пакет с пирожками и сдачу, - помолчи хоть малехо, будь другом!

Скандалист зло зыркнул на них и отошел, бубня, что это безобразие - вышел на платформу размяться и подышать воздухом, а тут какой-то базар.

– Он меня уже смешит, - сказала Наташа.

– А меня уже задрал, - ответил Коган.

– Видали? Каково?
– видно, уже забыв о стычке в Липецке и инциденте на технической стоянке, подошел к ним скандалист, - только вышел, как налетели со всех сторон, трясут перед носом своим кустарным товаром! А все потому, что находятся лохи, которые у них покупают! Потворствуют незаконной тоговле! Вот если бы бойкотировать эту торгашню, да пару раз написать куда следует...

– Я думаю, разрешение на торговлю здесь есть у всех, - неспешно ответил Коган, краем глаза увидев, как двое вокзальных полицейских покупают у мужчины с переносным холодильником по бутылочке минеральной воды и половчее перехватил тяжелую банку меда, - а если кое-у-кого деньги на полпути закончились, пенять надо только на себя, а не срывать злобу на окружающих.

Скандалист присмотрелся, узнал Когана и с обескураженно вытянувшимся лицом ретировался.

Зазвонил Наташин телефон.

– Ну, как ты едешь?
– спросила мама.
– Все нормально? Где вы сейчас стоите?

– В Россоши. Купила тебе меда. А как ваши дела?

– Очень сильный ветер, прямо шквальный, - вздохнуда мама.
– У нас в низине потише - горы защищают, а у моря, говорят, просто стихийное бедствие.

Наташа посмотрела на вечереющее небо. Сейчас было относительно тихо. Но в трубке в отдалении действительно доносилось свирепое завывание ветра.

– Поэтому я на всякий случай хочу тебя предупредить, - продолжала мама, - только что по телевизору в новостях прозвучало, что завтра могут закрыть переправу, пока шторм не утихнет.

"Так... Верно чуяла Ефимова чуйка: вот и начались проблемы!".

– Блин!
– сказала она.

– Что тут поделаешь, это стихия, - назидательно сказала мама, - с ней лучше не шутить.

– Воображаю, что скажет Ефим, узнав, что все же опоздает на прения!

– Прения можно и перенести, - возразила мама, - а в море в сильный шторм выходить нельзя ни в коем случае. Не вздумайте искать какого-нибудь лихача на катамаране, если паромы перестанут ходить!