– О, да, - сдержанно ответил Ермаков, провожая взглядом уходящего Глеба. – До конца года на каждый день, коза.

Коза?! Так меня никто называть не смеет!

– Так. Давай договоримся. Я для тебя Юля. А как к тебе обращаться? Не сваха же.

Зверь оскалился:

– Зови меня господином. И заходи уже, Ю-ля.

Номер ничем не поразил. Он оказался даже не люксовым, а просто двухкомнатным. В первой столик, кресла и телевизор, во второй, надо полагать спальня с кроватью и дверь в ванную.

Я скривилась: ни романтического ужина, ни охлажденного шампанского не приготовлено. А я с самолета ничего не ела, и живот неприятно заурчал. Осталась надежда на спальню и сюрприз там.

Черт, я бы сейчас могла килограмм клубники заточить, лишь бы хоть чем-то перекусить.

– Проходи в спальню.

– Сразу?

– А чего тянуть?

Согласна. Сама ненавижу долгие прелюдии и расшаркивания.

Вошла в спальню и от досады даже протяжно заныла. Никаких лепестков, ужина и клубники. И этот сутенер считает себя крутым соблазнителем девственниц? Пфф!

– Ты совсем не подготовился, - заигрывающе произнесла, не поворачиваясь к Ермакову, стоящему за моей спиной.

– Ошибаешься, я очень качественно всё подготовил. Раздевайся.

– Зайчик, покорми меня? – я все же развернулась, чтобы Ермаков проникся моим трогательным видом.

– Обязательно. Раздевайся.

В полумраке комнаты довольно сложно произвести ослепительный эффект своей фигурой. Я отошла к кровати, которая освещалась двумя настенными светильниками, и соблазнительно покрутила бедрами, спуская бретели платья с плеч и позволяя тому соскользнуть с тела.

Лица Ермакова я в полутьме не видела, зато расслышала сдавленный выдох.

– Хочешь сначала подкрепиться? – сиплым шепотом уточнил он.

Я улыбнулась, откидывая волосы и беззастенчиво демонстрируя ему грудь.

– Отлично… Тогда начни с минета.

Меня передернуло. Это не самая любимая мной процедура. Надо было его предупредить. С другой стороны, я же сумею раздразнить его и трахнуть. Он захочет меня всю и забудет о минете.

Я легла на кровати, подставляя его взору свою накаченную задницу. Я за ней следила, и мужикам она нравилась.

Ермаков в два шага преодолел расстояние до кровати, захлопывая дверь спальни. И в этот момент мне показалась в спальне какая-то неправильность. Сумрак мешал приглядеться, и Ермаков прижимался своей ширинкой к лицу, но определенно в углу стояло что-то не вписывающееся в интерьер.

Я забила на проснувшееся чувство тревоги, хотя реакция Глеба должна была предупредить, что простым минетом вечер не закончится. Но я расслабилась. Сейчас зверь не казался страшным и угрожающим. Наоборот, он зарылся пальцами в мои волосы, гладил, тянул, массировал, и прижимался пахом к моему лицу, торопя освободить вставший член.

А вот я растягивала процесс, целуя зверя через ткань и неловко теребя молнию на ширинке, заглядывая мужчине в лицо и балдея от его нетерпения.

– Твою мать!

Он отстранил мои руки, в мгновение расстегнув брюки и вытащив член.

Тут я обомлела… Нет, я уже видела его раньше. И даже дотрагивалась… Но тогда мальчик был не в настроении играть со мной. И я несколько не ожидала таких размеров.

– Ого!

– Меньше говори, - процедил сверху зверь, настойчиво склоняя мою голову к налившейся головке и проводя концом по моим губам, чтобы поскорее проникнуть в рот.

– Не напира… Аай…

Он скользнул в рот, горячей головкой по языку, и толкнулся в гортань. Я поперхнулась и резво отстранилась.

– Эй! Я же просила – не напирай!

– Я тоже просил тебя уйти, но кажется, когда тебе и мне что-то очень хочется – мы прём напролом. Да, коза?

Ответить я уже не могла, пойманная в тиски его рук и звуки, которые издавал зверь, толкаясь мне в глотку. Ни о каком минете речь не шла. Ему нахер не надо, чтобы я сосала и облизывала. Он трахал мой рот, чтобы наказать. А я…

А что я? Я же кажется сама шла в его логово, чтобы спасти папу. Сама хотела нарваться на наказание. Мне даже любопытно было, какой способ найдет зверь.

Оттрахает в рот? Пфф! Убогая фантазия.

Зато потом я плюну ему в лицо, развернусь и уйду. Не умеет пользоваться женским телом – больше его не увидит.

Ермаков захрипел, как-то нереально еще больше вытягиваясь у меня на языке, рыкнул и выплеснулся, заставляя сглотнуть и облизать.

Подавляя брезгливость, я насколько могла сексуально облизала головку, мечтая поскорее закрыться в ванной, прополоскать рот и почистить зубы.