— Ух ты, что за экземплярчик? — восторженно спросила Лена, глядя вслед мужчине коровьими глазами.

— Забудь о нем, — громко захлопнула дверь, — вряд ли он говорит многосложными предложениями, вам даже поговорить не о чем будет.

— А кто сказал, что нам понадобятся разговоры? — оптимизм ее удивлял, но зная упорство, с каким та добивалась цели, в особенности мужчин, Наире стоило побеспокоиться о подруге, но, озабоченная собственными проблемами, не обратила внимание на решительный блеск в ее глазах.

«Избавься от него». Почерк был размашистый, буквы вогнутые, словно текст писали с агрессией, с силой вдавливая ручку в бумагу.

Наиру впервые охватила злость. На нее вдруг навалилось все разом — и несвоевременная стажировка жениха, и отложенная на неопределенный срок свадьба, да еще и эта двусмысленная ситуация с опасным незнакомцем. С яростью сминая листок, девушка думала, как выкрутиться из этой западни. Для начала нужно узнать, что этому двуликому нужно от нее, а самое главное, как без потерь от него избавиться. Что ж, стоит встретиться с ним в субботу, прощупать почву и решить, как себя вести. Видно, роль бесхребетной мямли его не отвадит.

— Запомни кое-что. Кто-то отдает приказы, а кто-то их выполняет, — теплое дыхание опалило кожу ее губ, — Я могу приказать тебе поцеловать меня, и ты поцелуешь. Знаешь, почему?

— Почему? — громко сглотнула, чем вызвала его стон.

— Потому что ты моя, — пальцем обвел контур ее нижней губы, — эти губы принадлежат мне, ты вся принадлежишь мне. А самое главное…

Пауза затягивалась.

— … ты сама этого хочешь.

Ее губы жестко смяли яростным желанием. Мужчина брал свое, не спрашивая разрешения — напористо, неумолимо, с полной уверенностью в своем праве. И мучительно, с наслаждением застонал, когда девичьи руки коснулись его шеи.

Наира проснулась среди ночи вся в поту, потом опять забылась и провалилась в темную бездну, будто парила в невесомости. Снова проснулась. Снова уснула. И так всю ночь. Так что утро субботы она встретила разбитая, с глубоким чувством усталости и неудовлетворения, с припухшими от недосыпа глазами, ощущая неприятную липкость кожи. Застонала, с силой прижав подушку к лицу, когда вспомнила о намечающейся принудительной встрече.

В кондитерской было не протолкнуться, хотя обычно утро субботы проходило в полусонном состоянии — одинокие люди в их спальном районе подтягивались к обеду, а женатые предпочитали уютное семейное кафе неподалеку, оборудованное детской площадкой и животным уголком.

Знай ее отец, что она работает обычным продавцом в небольшой кондитерской, скривил бы презрительно губы. Без образования и опыта работы другой работы не найти, так что знай она заранее, как повернется ее жизнь, обязательно настояла бы на обучении в университете, не полагаясь на семью.

К закрытию поток людей уменьшился, и к вечеру она еле стояла на ногах. Машина приехала за ней ровно в семь — ни раньше, ни позже.

Альтаир в это время просматривал досье. Ольховская Наира Артуровна. Прибыла в город год назад, работает в кондитерской, имеет жениха, с двуликими связь не поддерживает. И все. Никакой информации до приезда, словно и не существовало ее вовсе.

— Пока что смогли достать только это, — кивнул на папку Стас, начальник охраны Альфы, — документы поддельные, даже копать глубоко не пришлось.

— Думаешь, очередная беглянка из отчего дома? — побеги полукровок у них были не то чтобы регулярным явлением, но время от времени все же случались.

— Скорее всего, — пожал плечами безопасник, — кину запрос среди наших, может есть на нее ориентировка.

Раздался стук в дверь.

— Девушка прибыла, альфа, — почтительно склонился Вацлав, демон-полукровка из службы безопасности. Пожалуй, это был единственный смесок, которого Альтаир уважал. В отличие от своих собратьев, тот имел присущий чистокровным боевой нрав, представления о чести и был немногословен, за что вожак ценил его особенно.

— Пусть заходит, — хищно улыбнулся, отсылая всех прочь.

Время тянулось медленно, он слышал стук каблуков о лестничные ступеньки, прерывистое дыхание, короткий стук и, наконец, поворот ручки двери.

— Присаживайся, девочка-загадка, — неопределенный жест в сторону темно-синего кресла, — нам нужно поговорить.

Кабинет был выдержан в темно-синих и серых тонах, достаточно лаконично и со вкусом, в мужском стиле. Между ними преградой служил широкий дубовый стол, раздался звон стекла, мужчина пригубил стакан виски. Обошел стол и наклонился к девичьей шее, поводил носом, вдыхая запах, словно пытался расщеплить ее на атомы и изучить со всех сторон.

— Полукровка, — выдал окончательный вердикт, — запах слаб, предположу, что не способна к обороту.

Отошел и присел на стол, закатывая рукава и скрестив ноги, непроизвольно показывая стать — длинные мускулистые ноги, облаченные в классические брюки, рельефный торс, обтягиваемый рубашкой, мощные руки, которые ладонями упирались о столешницу, отчего вены на предплечьях выделялись сильнее. Вены были ее слабостью, и это становилось проблемой.

— Буду откровенен, Наира, — со стуком поставил стакан справа от себя, — если это твое настоящее имя, конечно. Меня не интересует очередная слезливая история несчастной ущербной полукровки, которую унижали в стае, и причины, по которым ты скрываешься в моем городе, но этот город принадлежит мне.