— Ты где? — раздраженно спросил по ту сторону Надир, — это неуважение к невесте, ты позоришь наш клан.

— Рот закрыл, — не стал церемониться с отцом, думающем только о своем благе, прикрываясь при этом репутацией стаи, — у меня дела, можешь их сам развлекать. И бросил трубку, не желая выслушивать озлобленные причитания. Последнее, о чем он сейчас думал, так это о чувствах и желаниях Карины и ее авторитарного родителя.

Вся его схема рушится на глазах. Как же он был глуп, когда отправил Наиру в город, стараясь оградить ее от страданий. Лучше бы увиденное ранило ее морально, зато физически сейчас она была бы с ним, в полном порядке и безопасности. Вся ее боль не длилась бы долго. Все окупилось бы сторицей, когда он получил бы то, ради чего стремился всю свою жизнь. Кто же знал, что его истинная — дочь Лютого.

Сердце его гулко билось в такт биению сердца Наиры, буквально пять минут назад пришедшей в сознание. Вокруг клубилась темнота, кожу туго стягивала грубая ткань. Кисти болели, слишком грубо связали ее руки и ноги, осложняя поступлению крови в ее конечности. Ей было страшно, неизвестность давила и пугала, никто не отзывался на ее вопросы и всхлипывания. Впервые она оказалась в ситуации, когда от нее по-настоящему ничего не зависит, даже иллюзорная надежда возможности побега не греет ее сердце.

— Кто вы? — в очередной раз спросила у присутствующих в машине.

Их снова подкинуло на ухабе, она больно ударилась головой о дверцу, но никто ей не ответил. В салоне царила полная тишина, ни словом ее похитители не обмолвились с тех пор, как она пришла в себя. По вдохам-выдохам она догадалась, что их двое, и оба были не склонны к разговорам. Они ехали долго, так ни разу и не остановившись. Наира старалась дышать ровно и размеренно, пытаясь успокоить себя и уменьшить панику. Ей нужны чистые трезво мыслящие мозги, чтобы спасти себя, ведь теперь она один на один с этим жестоким миром. Она снова глубоко вдохнула, и аромат парфюма кажется ей до боли знакомым. И от осознания ей становится больно.