Она не напрашивалась в подруги к родителям, но когда случилось горе, первая из округи, кто сразу же предложил свою помощь. Папа и бабушка с дедушкой были в какой-то прострации и поэтому не отказались.

Пока устраивали похороны, Амалия Юрьевна – так звали соседку – не раз повторяла: «Малышка, ты такая сильная девочка, но тебе не обязательно сидеть дома. Жизнь продолжается. Вон, Игнат с ребятами гуляет. Пошла бы к ним…».

Однажды, когда остро ощутила себя лишней и совершенно одинокой, и было нестерпимо плохо дома, я вышла на улицу. Некоторое время качалась на качелях, которые были установлены во дворе, а когда услышала мальчишечьи смешки и девичьи хихиканья, пошла на голоса. Выглянула из-за угла дома и сразу же увидела ребят. Парни и девчата слушали музыку и болтали, раз за разом разражаясь смехом. Возраста они были примерно одного, но однозначно старше меня. Из моей школы, и почти все – из параллели Игната.

Решительно глотнула воздуха и зашагала к ним. Земельные участки обоих домов были окружены высокими металлическими заборами, а внутренняя разделительная часть между – невысоким сетчатым, поэтому остановилась напротив ребят, но на своей придомовой территории, возле дерева.

Смотрела на мальчишек и девчонок, не зная, с чего начать разговор, но так как впервые в жизни ощутила необходимость быть с кем-то, всё же раскрыла рот:

– Привет, – подала голос, но никто не ответил. Ребята продолжали заниматься своими делами и даже не обратили на меня внимания. – Привет, – повторила чуть громче, и сердечко пропустило удар, когда Игнат первым метнул удивлённый взгляд.

Тотчас пронзило от глубины глаз мальчика. Никогда в жизни не видела ничего более красивого и гипнотического! Слова застряли в горле, поэтому лишь затравленно выдавила улыбку.

– Тебе чего? – кивнул он, совершенно не излучая радости от общения, и даже с некоторой брезгливостью.

Я растерялась и только сейчас поняла, что все ребята перестали болтать и обернулись. По коже тотчас пробежались щекотливые мурашки, а грудь сдавило от волнения.

– А можно мне с вами поиграть? – промямлила, уже понимая, что секундная храбрость испаряется. – Мне скучно.

– Мы что, клоуны? – нахмурился парень, и его друзья рвано хохотнули.

– Нет, – засмущалась. – Я бы тоже хотела научиться, как и вы… кататься и прыгать… – это уже добавила шепотом, потому что стало совсем неудобно и до гусиной кожи страшно.

На некоторое время повисло молчание, ребята в недоумении переглядывались. Девчата неприятно хихикнули, а Игнат скривился:

– Куда тебе прыгать? Ты же книжный червь! Землю расколоть хочешь в лабораторных целях?

– Нет, – опешила и заломила руки. – Но я буду очень стараться делать, как и вы…

– Нет! – отрезал так хлёстко, что мне словно под дых дали, и даже онемела от неожиданности. – Вали отсюда, Королёк… – мальчик отвернулся, всем видом показывая, что разговор окончен.

Ребята неприкрыто захохотали, а одна из девочек озадачилась:

– Почему Королёк? Я бы хомячком назвала…

– Да у неё фамилия Королькова, – отмахнулся Игнат. – Ах-ах, но ты права, – разразился смехом, – Хомячкова было бы вернее! Прикинь, хомяк по стене ползёт, или сальто крутит?

– Ну, или хотя бы было более в тему, – колко подметила другая девочка. – Гадкий утёнок…

Вот теперь уже ребята откровенно ржали.

Тот жуткий гогот пронзил в самое сердце. Хрупкий мир треснул на миллионы кусков и обрушился с оглушающим звоном.

От обиды стиснула кулаки и зубы. Я никогда никого не оскорбляла, почему же со мной так несправедливы? Едкие слёзы набежали на глаза. Смахнула их тыльной стороной ладони и бросилась к себе в дом.

Никто из родственников не заметил моей боли и рыданий. Ворвалась в комнату, захлопнула дверь и прижалась к ней спиной. Скатилась на пол и долго плакала в одиночестве.

Когда слёзы иссякли, а глаза едва открылись от того, что опухли, встала. Подошла к зеркалу во всю дверцу шкафа, сейчас занавешенное простынею. Сдернула ткань и уставилась на себя.

На меня смотрела невысокая и зарёванная девочка.

Хомячок?.. Я?..

Ну да, другие девочки тоньше и изящнее, но раньше такое не бросалось в глаза. Странно, почему-то до сего дня я не задумывалась над своей полнотой, да и никто из родственников не говорил об этом. Меня любили такой, какая была, и всегда называли красавицей, умницей. Папа – принцессой… Самой лучшей на свете. «Ты у меня талантище, моя принцесса. Главное, пока о мальчишках не думай. Пустое это, да и отвлекать будут. Только знания. Остальное будет. Потом. Со временем!»

Я верила ему и другим родным.

И что ж это получается: я жирная уродина, с которой никто не хочет дружить?

Гадкий утёнок?

Хомяк?..

Пристально разглядывала себя, и чем дольше прожигала в отражении дыры, тем ярче ощущала приливающую силу и жажду доказать, что я не хомячок!

Игнат

Неприязнь возникает резко, пробирается в душу глубоко, приживается быстро, отравляет ядом медленно, а избавиться от неё практически невозможно. Для того, чтобы вызвать неприязнь, не обязательно что-то сделать собственноручно, можно стать и невольной причиной.