Его плоть возбудилась от одного прикосновения к невинному телу, но инстинкты не вопили о немедленном удовлетворении. Он ощущал какое-то извращенное удовольствие от отсрочки, тем более ее реакция обещала большее. У Кроула снесло крышу, когда он принялся целовать каждый открытый участок тела. Рот и нежные губы, впервые познавшие грешные поцелуи, шею с бьющейся жилкой в изгибе, сжавшиеся от возбуждения вершины грудей, темнеющие на фоне белоснежной кожи.

Это сводило его с ума, и он хотел остаться таким – потерявшим разум, с клокочущим сердцем и упоенно растягивающим сладострастную пытку.

В этот момент на его голову обрушилось что-то тяжелое.

– Прости, – прошептал тихий девичий голос.

Два года спустя. Особняк графа Розефальд.

– Леди Тарина, ваше сиятельство! – разбудил голос горничной.

Молодая девушка заботилась обо мне, внешнем виде и очень переживала, если из прически выбивался хоть один волосок. К моему пробуждению одежда всегда выглажена, подобраны туфли к домашнему платью, а вода для умывания подогрета.

Я ценила ее старания, а потому не огорчала верную наперсницу. Сколько пришлось пережить в последнее время!

По королевству прокатилась волна разбоя. Она началась в замке герцога Даркар, но на этом не остановилась. Поначалу резню в замке приняли за чью-то личную неприязнь или сведение счетов, но через неделю нападение повторилось на маркиза Трильдау. Сей достойный муж успел спастись, в отличие от семейства герцога. Там только руины остались от монументального строения. Говорят, но это строго по секрету, наемники убили всех мужчин, а потом совершили насилие над женщинами, и только после этого маг довершил злодеяние, ударив зарядом по родовому гнезду самых влиятельных аристократов. От их замка только оплавленные камни остались. Даже если кому-то удалось спастись, они не смогли выжить во время крушения.

– Леди Тарина, их сиятельство ожидает в столовой, – приятная улыбка скользнула по губам горничной.

– Благодарю, Марна, – ответила ей с теплотой.

Сиятельство – это граф Розефальд. Когда я появилась на пороге особняка старца без средств, но с письмом его отверженной дочери, то старик, а точнее кровный дедушка принял меня с распростертыми объятиями.

В каждой семье обязательно случается история с сыном или дочерью, не послушавшихся воле отца и сочетавшихся браком по любви, а не руководствовавшихся соображениям выгоды. Моя мать сбежала из знатной и обеспеченной семьи, полюбив нищего аристократа. Отец умер раньше мамы на несколько лет, и воспоминания о нем связаны с детством. В памяти остался высокий и красивый мужчина, вечно брюзжащий о несправедливости мира, кидающий обвинения матери об ее неблагодарных родственниках. Тогда я не могла понять высказанных претензий, а сейчас, живя в холе и достатке, понимала недовольство отца о скудности денежных средств.

Мама любила своего мужа, ради которого сбежала из родительского дома. Теперь-то я понимаю, что отец был охотником за богатым приданным, и его расчеты на выгодный брак не оправдались. Но мама его любила! Она искренне верила в чувства мужа, до последнего вздоха говорила только о нем. Я была побочным результатом их любви, а потому воспринималась, как принадлежащее к их браку, но второстепенное.

Настоящую любовь родственников ощутила, только познакомившись с дедушкой. С графом Розефальдом. В наследство мне досталось имя леди Камрас. Отец родом из обнищавших аристократов. Их земли давно в руках других людей, чаще бесчестных, старающихся извлечь максимум прибыли из принадлежащего им имущества, совершенно не заботящихся о людях, приписанных к их владениям.

Нищета в таких районах вызывала волнения. Королю приходилось посылать войска на подавление голодных бунтов. Все это осложняло экономическую обстановку и расстановку сил влияния землевладельцев при дворе.

Нет, конечно, высокие чины не вызывались к королю и не призывались к порядку, даже если они самодурствовали во владениях, однако только в том случае, если шли регулярные отчисления в виде налогов и сборов. Это если не вспоминать о пожертвованиях в королевскую казну по инициативе самих высоких чинов.

Случаи такие не оглашались, да и наверняка были исключением.

Вот допустим уже упомянутое герцогство Даркар, занимающее одну из обширнейших площадей на северо-западе королевства. Никто не говорит про обрушившийся замок! Но пахотные земли и лесные угодья с рудниками остались! Живых наследников нет, так к кому отойдут все эти богатства?

Как объяснил мне стряпчий дедушки на любопытный вопрос, заданный мной из познавательных целей, все теперь принадлежит королю, и он может жаловать как титул, потому что нет живых наследников, так и куски земли подданным, проявившим себя на службе.

Мне это казалось справедливым со стороны короля и совершенно неприемлемым со стороны наследников, если бы таковые нашлись.

Я-то рассуждаю как дочь отвергнутой когда-то графини. А вдруг и в роду герцогов Даркар есть подобные «пробелы» в родословной. Ведь никто не пытался найти наследников.

– Как спаслось? – дедушка каждое утро радовался нашей встрече.

Мне даже не верилось, что милый старец мог оставить маму без приданного и средств к существованию. Мягкий, сильно переживающий за любое сказанное слово, он буквально не мог надышаться на меня. Нет, наверняка ему что-то злое наговорили о дочери и ее муже, вот потому-то он и поступил с ними столь жестоко.