— Нет, не знаком. Просто он попросил купить ему кружку пива в обмен на вяленую рыбу.

— Не заметили — Мохов хорошо с ним знаком?

— Предполагаю, хорошо, потому что называли друг друга по именам, вспоминали какие-то совместные пьянки и все в этом роде…

— В вашем присутствии Мохов ни о чем его не просил?

— Просил денег в долг, но тот сам пиво за рыбу выменивал.

— О магазине разговора не было?

— При мне — нет.

— У вас Мохов просил денег?

— У меня?.. Денег?.. — вроде бы рассеянно уточнил Айрапетов, и на его лице, как показалось Антону, мелькнула тревога, словно он не ожидал такого вопроса. Но ответил на него быстро: — Да, просил. Двадцать рублей. Пятнадцать я ему дал.

— На каких условиях?

— Какие могут быть условия?.. — теперь уже, похоже, искренне удивился Айрапетов. — Дал, разумеется, в долг, без всяких условий — ростовщичеством не занимаюсь, а в долг друзьям и знакомым никогда не отказываю, если имею деньги. Собственно, на ваших глазах уже нескольким людям одалживал… — удивление Айрапетова сменилось опять тревогой. — Почему вы задали вопрос об условиях? Мохов на меня что-то наговаривает?

— Пока затрудняюсь сказать, кто из вас на кого наговаривает, — Антон нахмурился и поглядел Игорю в глаза. — Может быть, очную ставку с Моховым хотите?

На этот раз Игорь молчал несколько минут, жадно курил затяжку за затяжкой. Искурив сигарету до самого фильтра, нервно раздавил о дно пепельницы окурок и, наконец, заговорил:

— Не надо никаких очных ставок. Мохов по-своему прав. Не буду скрывать. Когда он попросил у меня в долг, я сказал, что истратил все деньги на покупку золотых часов. Он стал клянчить, пришлось сунуть ему оставшиеся три пятерки. Вот тогда он и говорит: «Если завтра привезу десяток таких часиков, купишь?» Я посчитал, что это обычная алкогольная болтовня, и шутя ответил: «Привози, куплю». Каково же было мое удивление, когда в воскресенье утром Мохов на самом деле заявился ко мне на квартиру с золотыми часами… Я чуть не обмер, догадавшись, что они попали к нему сомнительным путем…

— Точнее говорите, — перебил Антон. — Вы догадались, что часы краденые?

— Нельзя сказать, что именно краденые, — уклонился от прямого ответа Айрапетов. — Но о том, что приобретены они далеко не честным путем, я, конечно, сообразил. Как раз это и сыграло роковую роль. Первым желанием было — взять Мохова за шиворот и свести куда следует. Однако тут же обожгла страшная мысль: «Ведь я в пивном баре заявил ему, что куплю часы, и тем самым вроде бы поощрил или… вдохновил его на преступление. Он же на первом допросе посадит меня в калошу, и нечем будет доказать, что я не верблюд», — взгляд Айрапетова стал умоляющим. — Произошла нелепая случайность. Мне говорили, что неразборчивость в знакомствах до добра не доведет. Теперь я все понимаю, но тогда, поверьте…

— Не могу, Игорь Владимирович, поверить, — сухо сказал Антон. — Давайте рассуждать. По имеющимся сведениям, вы встретились в пивном баре «Волна» с Моховым в субботу около пяти часов дня, а через час уже дали Бураевской из Новосибирска телеграмму с приглашением приехать. Если учесть, что после пяти часов ближайшая электричка отходит от райцентра в семь вечера, то телеграмму за вашей подписью давал кто-то другой, обеспечивая вам алиби. Значит, направляясь в райцентр, вы имели определенный план…

— Никаких планов не имел! Я не на электричке оттуда уехал! — почти выкрикнул Айрапетов. — Подвернулся какой-то частник на «Волге», и я глазом не успел моргнуть, как докатил до Новосибирска. В дороге вспомнил о Бураевской и сразу по приезде отправил ей телеграмму,

— Как это доказать?

— Докажу. Честное слово, докажу. На автозаправочной станции в райцентре частник хотел заправить бензином свою «Волгу» по государственному талону. Дежурная отобрала у него талон и записала номер машины. По этим сведениям нетрудно установить водителя и отыскать его для очной ставки со мною.

Лицо Айрапетова повеселело, словно он ухватился за спасительную соломинку. Антон некоторое время молчал, стараясь сообразить, к добру или худу вплелась в дело частная «Волга» и ее водитель.

— В этом мы разберемся, — сказал он и сразу же спросил: — Как по-вашему, Игорь Владимирович, связано ли отравление Лидии Ивановны Чурсиной с магазинной кражей?

Айрапетов ответил не сразу, пожал плечами.

— Трудный вопрос… Если судить по той дозе пахикарпина, которую, по вашим словам, приняла Лидочка, то она рассчитывала на верную смерть. С другой стороны… коль скоро врачами установлена беременность, то мотивы отравления могут быть совершенно иными. Медицина знает много примеров, когда страх предстоящего позора оказывался сильнее страха смерти.

Антон молча стал укладывать в папку протокольные листы. Айрапетов какое то время тревожно следил за его руками и вдруг спросил:

— Как можно сделать, чтобы эта грязная история до защиты диссертации не стала известна у меня на работе и в институте? Сколько это будет стоить?..

— Предлагаете взятку?

Игорь, словно загораживаясь, протянул перед собой руки:

— Упаси бог! Нельзя судить так прямолинейно. Я готов возместить причиненный магазину ущерб, отблагодарить любой суммой того, кто поможет мне выпутаться из совершенной мною глупости. Уверяю вас, я не преступник, не потерянный человек… Свою вину искуплю честным трудом. Я могу многое сделать для медицины, для человечества… — руки Айрапетова заметно дрожали, он смотрел на Антона умоляюще-преданным взглядом. — Ну, какая обществу будет польза оттого, что меня упрячут за решетку? Какая?!