– Головчанский тебе что-то рассказывал о том разговоре?
– спросил Бирюков.

– Нет, это мои предположения.

– Постарайся, Олег, припомнить, как ты вчера расстался с Головчанским на вокзале.

– Нормально мы с ним расстались. Александр Васильевич перед отъездом повеселел. Купил в районном ресторане на дорожку бутылку "Плиски". Я хотел дождаться, когда придет электричка, чтобы посадить его в вагон, но он сказал, мол, поезжай охотиться, а то все лучшие места на озерах застолбят...

– Где и с кем ты охотился?

– На Моховом озере... Я всегда один туда езжу.

– На вокзале Головчанский ни с кем не встречался, не разговаривал?

– При мне - нет. Народу на перроне немножко было. В пятницу ведь из райцентра в Новосибирск редко кто едет. Оттуда сюда народ на выходные валом валит.

– Значит, Александр Васильевич любил коньяк?

– Нет, выпивкой он не увлекался, - быстро ответил Туманов.

– Как же бутылка "Плиски" на дорожку?..

– В отпуск человек ехал, хотел в Новосибирске повидаться с другом.

– Фамилию или имя его не упоминал?

– Нет.

– Что, по-твоему, могло привести Головчанского к тебе на дачу? опять спросил Антон.

– Сам об этом думаю...
– Туманов помолчал.
– Давайте заедем, поговорим с моей женой. Может, Надя что-то знает...

– Она знакома с Головчанским?

– Ну... относительно, как с моим начальником и соседом по даче...

Надя Туманова - розовощекая симпатичная толстушка в васильковом платье - сосредоточенно протирала полотенцем вымытые стекла распахнутого настежь окна. Когда Олег и одетый в милицейскую форму Антон вышли из остановившейся у подъезда машины, она вскинула руки, словно хотела поприветствовать мужа, и мгновенно исчезла из вида.

Бирюков, войдя следом за Тумановым в узкий коридорчик квартиры, обратил внимание на необычную тишину. Олег, видимо, рассчитывал, что жена встретит неожиданных гостей у порога, но, не увидев ее, растерянно обернулся к Антону, затем шагнул из коридора в комнату.

– Надя!.. Что с тобой, Наденька?!
– раздался оттуда его испуганный голос.

Бирюков заглянул в комнату - Туманова с прижатым к груди полотенцем лежала навзничь на сером паласе. Глаза ее были закрыты.

– Обморок, - догадался Антон.
– Нашатырный спирт есть?

Олег в грязных охотничьих сапогах бестолково заметался по чистой квартирке. Кое-как он отыскал в тумбочке под трюмо домашнюю аптечку, дрожащими пальцами принялся открывать один из флакончиков. Бирюков смочил нашатырным спиртом ватку и помахал ею перед Надиным лицом.

Туманова вздрогнула. Постепенно щеки ее начали розоветь. Олег отодвинул ногой лежащую на боку табуретку, бережно поднял жену с пола и перенес на диван. Присев на корточки, опять спросил:

– Что с тобой, Надя?..

– Табуретка подвернулась... упала...
– прошептала она, наконец придя в себя.

– Как же ты так неосторожно?..

– Устала... голова закружилась...

Надя открыла глаза и непонимающим взглядом уставилась на Антона. Какое-то время она вроде бы мучительно пыталась что-то сообразить, но вдруг болезненно поморщилась и спросила:

– Ты что сделал, Олежек?

– Ничего.

– А почему... с милицией?..

– Милиция, Наденька, не по мою душу... Александр Васильевич Головчанский умер.

– Как умер?
– закрывая глаза, еле слышно прошептала Надя.

– А никто не знает, как... В нашей даче его нашли.

– Почему в нашей?

– Говорю, никто не знает. Ты вчерашним вечером была на даче?

– Была.

– Дверь на замок закрывала?

Надя вялым движением руки потерла горло, как будто ей очень трудно было говорить. Еле-еле выдавила:

– Потеряла я ключ.

– Когда?! Где?!
– удивился Туманов.

– Вчера... Наверное, на грядках.

– Ну, как же это ты?

– Не знаю... Домой собралась... Хватилась - ключа нет...

– И дверь дачи открытой оставила?

– Ну.

– Александр Васильевич к нам на дачу не приходил?

– Нет.

– А в кооперативе он вечером был?

– Не знаю... Не видела...

– Голову не ушибла?

– Ничего... Сердце со вчерашнего дня, как на охоту уехал, заболело... Думала, с тобой что-то случилось...

– Вот еще бред! Я не новичок в охоте. Что со мной случится... Вызвать врача?