– Твою же мать! – завопил Витя. – Я снова вижу! Оху…

Он снял очки и радость на его лице сменилась невыносимой печалью.

–…еть, – грустно добавил юноша и повесил очки обратно на переносицу. – Как ты это сделал?

Сейчас я мог отчетливо разглядеть громилу. Грузные каштановые волосы свисали на силиконовое человеческое лицо, смотрящее двумя зелеными точками глаз. Руки являлись двумя мощными металлическими конструкциями, в которые, я был практически уверен, встроены нелегальные виды огнестрела. На его обычном человеческом теле, в центре груди механической меткой жужжало искусственное сердце. Правая нога являлась протезом с двумя расходящимися в стороны ступнями.

Громила заметил, что я пожираю его любопытным взглядом, но, не подав виду, ответил на вопрос Виктора:

– Как говорила моя бабка: меньше знаешь – лучше спишь!

– Крепче, – поправил его, ошарашенный не меньше нашего видом громилы, Жожик.

– А по поводу крепкого, это ты хорошо напомнил, слепыш! Отдыхайте, а я пока найду вам свободные номера.

Он направил своё грузное тело через эйфорию танцпола и успел крикнуть нам:

– Очки не прое…

Громкая музыка из колонок украла его последнее слово.

V

Последние 10 лет жизни без каких-либо намеков на восстановление зрения, шли чёрной полосой изредка прерываясь белым пятнышком на бесконечном расстоянии. А сейчас мне дали на короткое время потрогать давно утраченное сокровище.

Я, Жожик и Витя заняли самый дальний стол, в темном углу зала, откуда открывался широкий обзор на огромную площадь клуба.

Мы молча рассматривали лица прожигающей свои дни молодежи. Обсуждать то, как у громилы получилось провернуть этот трюк с очками, никто не хотел.

Конец ознакомительного фрагмента.