Зал нервно вскрикнул, Лера смотрела на них во все глаза. Подняв одну из тумб, Громов бросил ее об пол, но драчуны не обратили на него никакого внимания, как и на поливавшего их из брандспойта униформиста. Глядя на грызущихся кошек, Лере показалось, что каждая из них вот-вот разорвет другую, когда послышался громкий хлопок, дерущиеся бросились в разные стороны, а Игорь опустил руку с револьвером, тяжело дыша.

По одному мужчина начал загонять их обратно в коридор, коротко что-то крикнув ведущему. Лера видела, как тот кивнул и поднял микрофон, бормоча извинения. Сам Игорь был зол, как черт – это ей было видно даже в темноте и с большого расстояния. Загнав драчунов в клетки, он перешел ко львам, когда последний из находившихся на манеже тигров вдруг покачнулся на шагу и упал, подогнув под себя переднюю лапу. Громов тут же бросился к нему, пока львы уходили по коридору.

Что он говорил, она не слышала. Но спустя пару мгновений дрессировщик тяжело поднялся, подхватив тигра на руки, и медленно вынес его с арены. Дядя Миша придержал ему занавес.

– Позовите ветеринара!

Кто-то из балета тут же бросился вглубь коридоров.

Тигра Игорь опустил на тот самый диван, где еще недавно сидела Лера. Опустил осторожно, хотя и подгибался под его тяжестью. Зверь был в сознании, жалобно смотрел на дрессировщика и едва слышно фырчал.

– Тише, Черч, держись, все будет в порядке. Только держись, ладно?

Лера стояла среди толпы и не знала, чем помочь. Да и что она может? Что они все могут? Михаил присел рядом с Игорем, тихо его успокаивая, но Громов не обращал внимания на его слова и не сводил глаз с тигра.

Прибежал ветеринар, привез с собой каталку и вместе с Громовым еле-еле перетащил на нее Черча. На все вопросы медик огрызнулся, что прогнозы дать не может, и быстро ушел, увозя с собой тигра. Игорь побежал следом.

Остальные артисты за все это время не произнесли ни слова, молча взирая на развернувшуюся перед ними картину – разве что некоторые особо впечатлительные барышни тайком утирали слезы.

У Леры от шока даже слез не было.

Ругаясь и через слово поминая дьявола, Михаил попросил отвезти животных и подошел к ней, потирая макушку.

– Лерочка, давайте я вас домой отвезу? Все равно тут сейчас все на ушах, чего вам на этот бардак смотреть…

Она озадаченно кивнула, потом так же озадаченно покачала головой.

– Я на машине, все в порядке. Он?..

– Игорь? Он будет в норме, главное, чтобы Черч поправился.

Она снова кивнула, провожаемая грузином к выходу. Мысли роились медленно, и она никак не могла ухватить хотя бы одну из них.

Было безумно жалко питомцев Игоря. Да и самого Громова тоже. Она никогда не видела, чтобы так переживали за животных – до слез и боли в груди. Так переживают за членов семьи или домашних любимцев, когда они оказываются на пороге смерти.

Ну уж нет, вот об этом точно думать не стоит.

Не думать не получилось. Всю дорогу она то и дело вспоминала измученного тигра и напряженное лицо Игоря. В душе крепла уверенность, что ради своего хвостатого подопечного Громов сделает все и погибнуть ему не даст.

Прав был дядя Миша, говоря, что Громова хищники принимают за своего. А он принимал их как равных себе.

Уже дома она вспомнила, что интервью опять сорвалось. На сердце похолодело, когда она взяла мобильник и увидела с дюжину звонков от Кузнечика. Сама ведь поставил на беззвучный, когда в цирк пришла! Помимо звонков было еще с десяток сообщений – от обеспокоенного до угрожающего характера.

«Рудакова, ты где? В порядке? От тебя уже два часа ни слуху ни духу».

«Лера, трубку возьми».

«Рудакова, уволю! Ты где?».

И дальше в таком духе. Предпоследнее сообщение было отправлено за час до представления, когда она сама мирно сидела в столовой цирка и дремала.

«Рудакова, у тебя час, чтобы появиться. Верстка воет, ждут только тебя. Не приедешь – можешь больше не появляться».

Последнее смс она открывала с опаской, словно вместо текста ее там поджидала готовая вот-вот взорваться бомба.

«С завтрашнего дня у тебя двухнедельный отпуск. В выпуск выдал кое-что из запасов, но интервью все равно за тобой. В следующий номер пустим. И перезвони, наконец, не сожру я тебя».

Лера нервно хихикнула. В последнем она очень сильно сомневалась, но все же трясущимися руками нажала кнопку вызова.

– Рудакова, какого черта? – возопил Борис Петрович, даже первый гудок не успел пройти. – Ты что себе думаешь вообще? С утра так и не доехала до редакции, потом вообще пропала!..

– Простите, Борис Петрович, я в цирк поехала, но там опять ЧП, у Громова номер сорвался, тигру плохо стало…

– Рудакова, не бубни. Поздно уже оправдываться, все равно уже в номер все сдано. Плохо, конечно, что не успели, как бы нас другие не опередили. Хотя Громов этот и с прессой-то почти не общается, Витя его едва уломал…