— Ты чего, Бурин, охренел в конец? — судя по лицу Эда, мне сейчас кто-то очень хочет дать по морде. — Думаешь, мы бы всерьез за ней стали ухаживать, зная, что такое дело?

— Ладно, извинения принимаются, — мы хлопаем по рукам, а я, если честно, и сам не понимаю, с чего вдруг психанул. Может, от того, что перед глазами все время вертятся картинки, в которых Лера трепетно обнимает другого? Это в меня она впечаталась случайно, и все равно от этого прикосновения до сих пор крышу рвет, а когда мило, ласково, с душой и страстью моя девочка прижметься к другому… Да я порвать готов его на кусочки! А кто у нас самый популярный в универе? Правильно, наша пятерка! Может, потому мне и в кабаке сидеть с ними не в радость? Потому что понимаю, если Лера выберет кого-то из них, руки я ему точно подать не смогу.

Кулаки снова сжимаются сами по себе, когда думаю о том, что она вообще может оказаться в чьих-то чужих объятиях. Эх, Карин, ничего не выветривает твой адреналиновый наркотик!

— Далеко собрались, хлопчики? — а вот и то, чего я все это время ждал. Казино, дело, конечно, хорошее, особенно для тех, кто оставляет в нем деньги, а не выносит. Им там и прилично нальют за счет заведения, и девочками утешат, и даже номер до утра выдадут с завтраком в качестве утешения. А вот для тех, кто отсюда что-нибудь выносит… Да еще столько, сколько мы сегодня… Тут уж, конечно, рассчитывать на любовь и любезности было бы оооочень опрометчиво! Нет, естественно, хозяин пожал каждому из нас руку и сам лично вручил упакованный выигрыш, но кто сказал, что в жизни все так просто? Зато вечер явно перестает быть томным и скучным, а то я уже было почти расстроился, поняв, что нам так легко дали дойти до стоянки!

— Простите, мужики, но вас собой не берем! — тут же оскалился я. — Фигурой не удались, чтобы ночку с нами провести!

— Ты че, совсем берега попутал? — мне тут же прилетело в печень. Ну, я старался. Даже не первым ударил. Больше того, я даже готов был поговорить и мирно разойтись! Но, что поделать, — не судьба…

С обеих сторон херачу по ушам, моментально добавляя в челюсть так, что мой нежданный собеседник с воем и очень характерным и отчетливым хрустом отлетает на хрен. Быстро оцениваю ситуацию, — ну, нормально, по трое на каждого. За парней я спокоен, — они далеко не хлюпики, один Глеб чего стоит со своей борьбой десятилетним стажем. Да и остальные и железа потаскали за последние годы, и занимаются каждый, кто чем. Даже усмехаюсь, когда сразу пятеро ломанулись к изящному, будто с девичьей фигуркой, Эду. Пиздец вам, ребята, с его-то любовью и дотошностью в восточных единоборствах! Этот даже баловаться и кружиться не станет, сразу захерачит по тем точкам, из-за которых вас на раз вырубит. Видел я уже это. Эд способен в отключку отправить на сутки!

А я тупо, зато со всей страстью и любовью к искусству молочу по всему подряд, что оказывается прямо передо мной. Да, Эд действительно работает элегантно, прямо как будто танцует, а к его ногам вдруг падают эти горе-охранники. Я же крушу, превращая морды в месиво. Тут вам не до правил, девочки! Привыкли, что от одних ваших накачанных астероидами мышц все разу же и тушуются! А толку от них ведь никакого…

— Кажется, все, — Андрюха с разбитой губой даже как-то разочарованно улыбается.

— Как все? — я всматриваюсь в темноту, но там пусто. Никто даже не бежит на подмогу своим неудачникам. — Я только разогрелся!

— Н-да, — протягивает Эд. — Быстро и без кайфа. Даже тупо как-то получилось!

— Не-не! Так оставлять этого я не обираюсь! — вскидываюсь я, вот теперь наконец почувствовав, что в крови заиграл настоящий адреналин.

— Так кто ж спорит? — ухмыляется Шиманский, доставая сигарету. — Подожди, курну, и пойдем в тыл врага объяснять, почем в этой жизни помидоры.

Антон тоже закуривает, сплевывая осколок зуба. Но при этом его оскал кровью выглядит очень жизнерадостно. Не для тех, кто окажется в этом самом тылу врага, ясен пень.

Через пять минут, так и не дождавшись подмоги тем, кого мы раскидали, вваливаемся в зал. От нас сами отшатываются все, кто стоит на дороге, — еще бы, видок у нас еще тот! Отпихиваю попытавшего что-то проблеять охранника, добавляя в челюсть для поддержания разговора, и с ноги распахиваю двери в кабинет хозяина. Надо отдать должное, — тот резко поднялся, но дергаться не стал. Да и какой смысл? Из окна, что ли, прыгать будет?

— Нехорошо как-то получается, господин Акимов, — да, я знаю его фамилию, и очень даже хорошо.

Выразительно перевожу взгляд со сбитой костяшки на его физиономию, как бы прикидавая, куда лучше впечататься кулаком, и для профилактики переворачиваю ногой стол.

— А вы не думаете, что один мой звонок, — и вас прикопают в дальнем лесочке, сопляки? — надо же, ему даже удается сохранить спокойствие, а не начать вопить и носиться по кабинету!

— Очень хреновая идея, — сообщает в ответ еще более спокойно Шиманский. В его спокойствии угрозы гораздо больше, чем в моих сжатых кулаках. — Во-первых, нас уже видели, когда мы входили и, если после этого визита мы пропадем, станет понятно, кто стал этому причиной. Даже лесочек лучше пожизненного заключения.

— Да я! — ого! Он еще пытается подергаться!

— Всех не подкупите, — самой очаровательной улыбкой светится Тоха. — У нас тут есть кучка поклонниц, которые обязательно расстроятся из-за нашей пропажи и выложат все, что знают.

Акимов закатил глаза, явно демонстрируя все, что он думает о такой «верности». Не спорю, бабло может заткнуть не один рот, а, может, даже и все.

— И сколько у тебя охраны, — насмешливо интересуюсь я. — Войско? Акимов, тебя наши боксеры по гамно раскрошат вместе со всеми твоими качками. Кстати, ты не подумал, что я им уже успел позвонить?