– Не увязну! Я говорю правду! И не собираюсь врать!

Эрин отпустила мои руки и отошла к секретарскому столу. У нее подрагивали плечи, одна ладонь закрывала лицо. Иоланда опять погладила меня по руке.

– Детка, говори как есть. Ничего не скрывай – и пусть они все подавятся.

– Айсис, – замогильным голосом позвал Аллан, и вокруг меня опять сомкнулись какие-то вязкие, тяжелые потоки. – Прямо не знаю… – Он набрал побольше воздуха. – Слушай, я… – Его глаза стрельнули на дверь. – Замолвлю словечко Сальвадору, договорились? Возможно, со временем он смягчится. Тогда, по всей видимости, вы с ним…

сможете… ну, ты понимаешь… побеседовать. Только нужно продумать, что ты скажешь. Я тебе не советчик, но он очень и очень расстроен, поэтому… В общем, думай сама, а я… – Он покачал головой, разглядывая сцепленные на столе руки. – Право, ума не приложу, как такое… это просто… как будто… – У него вырвался нервный смешок. – Мы все должны молиться и полагаться на Господа. Слушайся Их. Внимай.

– Что ж. – Я начала утирать слезы рукавом, но Иоланда вовремя сунула мне платочек. – Хорошо, так тому и быть.

Аллан взглянул на настенные часы:

– До вечера лучше его не тревожить. Побудешь у себя в комнате?

Я кивнула:

– Да, только вначале немного пройдусь.

– Вот и славно. – Он хлопнул ладонями по столу. – Посмотрим, что можно сделать.

– Спасибо.

Шмыгнув носом, я вернула бабушке платок, и мы с ней собрались уходить.

У порога стояла Эрин, указывая глазами на секретарский столик. Порывшись в кармане, я достала перетянутый резинкой сверток банкнот по одному фунту. Деньги легли на стол; к ним я добавила пару монет, извлеченных из кармана брюк. Эрин следила, не мигая.

– Двадцать семь фунтов и два пенса, – сообщила я.

– Похвально, – с каменным лицом процедила Эрин.

Мы с Иоландой вышли на площадку.

– Полагаю, адвокатов нанимать бесполезно, – сказала Иоланда, когда мы спускались по лестнице.

– Ты права, бабушка.

– Давай-ка мы с тобой сгоняем в отель, а то и в Стерлинг – надо хотя бы перекусить. Умираю – должна выпить «Маргариту».

– Спасибо тебе, бабушка. – На нижней ступеньке я остановилась и посмотрела ей в глаза. – Но мне бы хотелось… понимаешь… просто побыть одной. – Я стиснула ей руку.

Мой отказ ее обидел.

– Хочешь от меня отделаться?

Я старалась говорить как можно мягче:

– Мне нужно собраться с мыслями, Иоланда. Для того чтобы… – Сделав глубокий вдох, я обвела взглядом стены, потолок и лестницу, прежде чем решилась опять посмотреть ей в лицо. – Чтобы настроиться на здешний лад, понимаешь?

Она кивнула:

– Чего уж тут не понять.

– Ты столько для меня сделала, – выговорила я. – Мне невыносимо думать…

– Забудь. Точно не хочешь, чтобы я осталась с тобой?

– В этом нет необходимости, храбрилась я. – Тебе пора лететь в Прагу. Погуляешь по городу, увидишь красный бриллиант.

– Да черт с ним, с этим бриллиантом. А Прага никуда не денется.

– Нет, честное слово, так будет лучше. Я себе не прощу, если на тебя тоже свалится куча неприятностей. – Мой вялый смешок демонстрировал показной оптимизм. – Все образуется. Если люди постоянно живут друг у друга на головах, то из-за любого недоразумения поднимается буря в стакане воды. Да что там в стакане – в наперстке. – Я изобразила беззаботную усмешку.

Иоланду это не обмануло.

– Будь осторожна, Айсис – Она положила руку мне на плечо и посмотрела исподлобья: такая манера была ей до странности несвойственна. – Здешняя жизнь – не сахар. Ты, милая моя, всегда видела глянцевый фасад и только теперь почуяла грязишку. Без мерзостей тут не обходится. – Она потрепала меня по плечу. – Берегись Сальвадора. Старуха Жобелия как-то сказала… – Иоланда замялась. – Уж не помню, к чему был тот разговор, только дело здесь нечисто. Ей кое-что известно, о чем твой дед помалкивает.

– Они… они состояли в браке, – забормотала я. – У них был брак втроем. Представляю, сколько накопилось семейных тайн.

– Хм… – Иоланда задумалась. – Мне всегда было странно, почему она сбежала, почему вдруг исчезла сразу после пожара; подозрительно, в самом деле. Ты уверена, что она жива?

– Не сомневаюсь. По-моему, Калли и Астар поддерживают с ней связь. Вряд ли они… обманывают.

– Поживем – увидим. Но что-то здесь нечисто. Пообещай, что не будешь лезть на рожон.

– Обещаю. За меня не волнуйся. Приезжай через недельку-другую. Возвращайся к началу Праздника – к тому времени все утрясется. Я об этом позабочусь. Вот увидишь.