– Ты уже можешь отпустить, – прохрипела мама, пытаясь вырвать свою руку.

Лицо Энтони потемнело.

– Это тройная сделка. Значит, рукопожатие для ее скрепления должно длиться, по крайней мере, в три раза дольше.

И так и не выпустил маму.

Какая-то часть меня понадеялась, что он этого и не сделает.

Энтони Блэйкли был ходячей катастрофой.

А маме не помешала бы небольшая встряска, раз ее маленькая девочка больше не ходила за ней по пятам.

– Ты видишь то же, что и я? – спросил Истон, его горячее дыхание обожгло мое ухо. Элиас вздохнул во сне, и я рассеянно погладила его по темным волосам.

– Да, проповедник.

– Мне нужно надрать ему задницу?

Я усмехнулась.

– Нет, у нее все под контролем.

Мама все же вырвала свою ладонь и указала Энтони на дверь.

– Тебе пора, Энтони. Можешь прийти завтра. И будь готов попотеть, – она изо всех сил старалась выглядеть угрожающе, но получалось плохо.

– С нетерпением буду ждать того момента, когда вы заставите меня вспотеть, миссис Гринвуд, – промурлыкал он, направившись к двери, а потом бросил на маму обжигающий взгляд через плечо. – Весь. День. Напролет.

Энтони ушел, а как только за ним захлопнулась дверь, мама издала раздраженный возглас.

– Это была плохая идея, да? – она испуганно встретила мой взгляд.

Истон пожал плечами.

– Каждый заслуживает шанса проявить себя.

Мама скинула туфли и помчалась в спальню, явно еще в панике от того, что наняла симпатичного футболиста-подростка. Это рецепт бедствия. Как хорошо, что мама уверенно чувствовала себя на кухне.

– Кажется, он хочет ее трахнуть, – пробормотал Истон, его глаза опасно блеснули.

– Проповедники не должны говорить слова вроде «трахнуть», – усмехнулась я.

Он улыбнулся.

– Работница детской при церкви тоже не должна употреблять такие слова, – бросил Истон мне вызов.

Я улыбнулась в ответ и покачала головой.

– Нам многое можно простить, проповедник.

– Я отвезу тебя домой, и мы добавим к списку еще несколько неприличных вещей. Собирайся и пойдем отсюда, милая.

Склонившись вперед, я прикоснулась к его губам своими.

– Веди меня, грешник. У нас вся ночь впереди.

Истон рычал, пока запихивал все наши вещи в сумку к подгузникам, прежде чем загрузить все в машину и отправиться домой. Мой проповедник – человек слова. И он собирался выполнить свое обещание. Всю. Ночь. Напролет.

Пока мы ехали, я буквально купалась в счастье, которое следовало за мной подобно тысячам солнечных зайчиков после дождливого дня. Серия про Майки была хорошо принята. Я получила соблазнительного, обожающего меня мужа, идеального во всех отношениях. А наш сын был очаровательным и прекрасным мальчиком.

Жизнь была лучше, чем я когда-либо могла себе представить.

И я не могла дождаться, чтобы увидеть, что еще уготовил нам Господь.

Конец