Список источников, на основании которых я составил эту книгу, охватывает труды Гомера и Вергилия, менее известных Гесиода и Овидия, лирических поэтов (таких как Пиндар и Вакхилид), а также орфические гимны. Если источники противоречили друг другу (особенно на предмет кто кого родил), я обычно придерживался тех, которые позволяли построить логичный рассказ, хотя какие-то из наиболее заметных противоречий отмечены для тех, кто хочет лучше изучить вопрос. Все переводы принадлежат автору, если не указано иное [3] .

Греки и римляне считали, что мир родился свежим, чистым и новым. Что характерно для молодости, в новом мире хватало беспорядка, но была и огромная жизненная сила и энергия. Люди, которые жили позже, в эпоху классической Античности, считали, что золотой век закончился и в их вселенной воцарился относительный порядок – только потому, что в ней уже не было дикого подросткового буйства.

Римляне думали, что новорожденные медвежата остаются бесформенными, пока мамы-медведицы не вылижут их, придав нужный облик. Точно так же, как медведицы своим медвежатам, великие рассказчики древности – от Гомера до Вергилия – придали бессвязным историям из греческих и римских мифов форму, которая со временем устоялась. Ниже следует рассказ о сотворении мира примерно в том виде, в каком о нем поведал Гесиод в VIII веке до н. э. Его версия (именуемая «Теогонией») стала среди греков и римлян хотя и не единственной, но самой широко признанной историей о сотворении мира.

Сначала все было Хаосом. Время, вселенная, земля, небеса и воды – все существовало вперемешку, и в этой смеси отсутствовали смысл и порядок. Хаос был безграничен и темен – зияющий провал, куда вечно падали спутанные элементы, из которых потом возникнет мир. Хаос содержал все вещи, каким когда-либо суждено было возникнуть, хотя они еще не существовали в организованной форме. Он был, как позднее о нем говорили последователи Орфея (орфики), «яйцом мира». Именно здесь, в неведомом пространстве, до того как возникло время, начали приобретать форму определенные силы, ставшие первыми организованными сущностями во вселенной. Это большая четверка: Эрос, Гея, Тартар и Никта (Эреб) [4] . Каждое создание из тысяч и тысяч богов в грядущие века произойдет именно от них.

Первым возник из Хаоса протобог Эрос (Любовь). Изначальный Эрос был могущественной силой, вероятно даже величайшей из всех, ибо без Эроса другие существа, возникшие из Хаоса, остались бы неподвижными и неизменными, вечными, но бесплодными. Ибо Эрос воплощал не только любовь, но и сам принцип размножения. В позднейшие века он передал многие свои обязанности другим божествам и превратился в милого римского Купидона [5] . Однако нам следует помнить (несмотря на то, что дальше пойдут порой очень страшные истории), что вся вселенная мифа была создана Любовью.

Эрос и его лук

Первой, на ком Эрос попробовал свою магию, стала Земля – Гея, поскольку только Земля способна рождать вещи из самой себя: этот принцип и древним грекам, и современным людям известен как партеногенез – «рождение от девы». И так, как говорит Гесиод, Гея «родила, ни к кому не всходивши на ложе», от самой себя, Урана, который стал небом (римляне его звали Целум), и Понта, который стал морями.

Тартар – темная противоположность Геи. В то время как Гея была живой и плодородной, Тартар был бесплодным и пустым. В последующие века он стал тюрьмой для титанов и циклопов, слишком могущественных или слишком опасных, чтобы ступать по земле. Даже Эрос ничего не смог сделать с Тартаром – он так и не произвел потомства [6] .

Гораздо легче Эросу было с Никтой, «темнокрылой ночью», в которой уже присутствовала некая двойственность: ведь она же называлась и Эреб, Ночь Тартара. С помощью Эроса Никта и Эреб сошлись, чтобы родить Гемеру, которая стала Днем, и Эфира, который превратился в небеса – высший воздух, дыхание богов. (Эфир был одной из первоначальных сил вселенной, но не особенно креативной, а потому неудивительно, что от союза с Геей у них позже родилась Аэргия, богиня лени.) Когда появились эти существа, создание основ вселенной было завершено.