– Смотря, какое дело. Труп в багажник грузить не будем, – острит тот, что с татуировками на руках.

– Всё проще, – я улыбаюсь, делаю шаг вперёд к мужчине и с наглостью, на которую только способна, впиваюсь в его губы. Чувствую, как его рука жёстко сжимает мои волосы, но, к моему удивлению, он не отталкивает меня, а самым пошлым образом отвечает на мой поцелуй, просто пожирая мои губы. От неудобной позы и такого напора становится трудно дышать, и я стараюсь отстраниться, но он не даёт, пока из моей груди не вырывается стон. Голова начинает кружиться. Он резко отстраняется, отпуская мои волосы и тут же крепко хватая меня за руку.

– Детка, а ты меня ни с кем не перепутала? – рыкнул мужчина, глядя на меня с лёгким прищуром.

– Стас, не пугай красивую девушку. Она, по любому, просто проспорила кому-то, – произнёс с улыбкой сидящий напротив него мужчина, и я, наконец-то, прихожу в себя, делаю глубокий вдох и улыбаюсь.

– Я выиграла спор, а заодно и полторы тысячи, и всё благодаря тебе, красавчик. Ты приносишь удачу. А теперь, может, отпустишь мою руку?

– Какие наглые малолетки пошли, – он отпускает меня и откидывается на спинку дивана.

– Наверное, потому что мужчины пенсионного возраста стали чертовски очаровательные, – произношу, смеясь, и быстро уношу ноги в сторону бара.

– Ты реально отмороженная, Савельева, - восклицает Баева, глядя на меня своими огромными глазами.

– С тебя полторы штуки, не забудь, - я опрокидываю в себя ещё одну стопку текилы, дабы хоть как-то унять дрожь и слабость в ногах. А этот мужик хорошо знает, как нужно целоваться. – Пошли танцевать, – беру Настю за руку и тащу в сторону танцующей толпы.

– Динка, я думала, он тебя ударит.

– Ну, не ударил же, – я смеюсь. Сейчас в крови слишком много алкоголя, смешанного с убойной дозой эндорфинов, мне хорошо. Настолько хорошо, что даже получается не думать ни о чем, кроме недавнего поцелуя. Интересно, сколько ему лет? Двадцать восемь? Тридцать? Тридцать два? Больше бы я ему не дала. Мы танцуем. Закрываю глаза и плыву на волнах музыки, не сразу замечая, что Баева уже повисла на шее какого-то мужика. Ловлю её взгляд, она показывает жестами, что её можно не ждать. Ясно, Настя добилась своего, нашла жертву на сегодняшнюю ночь. Возвращаюсь к бару, выпиваю ещё рюмку текилы и иду на выход. Накидываю пальто и, выйдя из клуба, закуриваю, пытаясь через приложение в телефоне вызвать такси. Но проблема в том, что я не помню адрес клуба. Оглядываюсь по сторонам в поисках таблички и натыкаюсь взглядом на того красавчика. Он стоит у парковки и разговаривает с тем мужиком, с которым сидел в клубе. Его собеседник садится в машину и уезжает, а я подхожу ближе.

– Может, назовешь своё имя? А то жалко не узнать имя мужчины, который так классно целуется, – произношу, совсем растеряв какое-либо стеснение.

– Стас, – произнёс красавчик, окинув меня равнодушным взглядом.

– Дина.

– У моей бабушки болонку так звали, – ядовито бросает комментарий мой новый знакомый.

– Дай угадаю. Она была маленькая и жутко приставучая? – мужчина неожиданно смеётся.

– Да, а ещё гадила постоянно у порога, – он кривит губы в полуулыбке.

– Ну, мы, болонки, все такие. Любим всё портить, и от нас очень сложно отвязаться, – я выбросила в урну окурок и повернулась к мужчине.

– Самокритично, – Стас прищуривается, вглядываясь в моё лицо.

– Зато честно. Так что? Подбросишь до дома?

– А не боишься к незнакомому мужику в машину садиться? Вдруг я маньяк-извращенец?

– Знаешь, я где-то прочитала, что шанс оказаться двум маньякам-извращенцам в одной машине критично мал. Так что, я не переживаю, – его брови резко поднимаются вверх.

– Ты вообще нормальная? – он выбрасывает недокуренную сигарету в сторону.

– Тебе справку показать о состоянии здоровья?

– Желательно из психушки, – я начинаю смеяться, а он прикольный.

– Так что подкинешь психованную болонку до дома? Обещаю не кусаться.

– Хрен с тобой, садись в машину, жертва соцсетей и инстаграма, – Стас нажимает на брелок, и стоявший напротив нас Ленд Ровер мигает фарами.

– Это, вообще-то, одно и то же, – произношу, посмеиваясь, и открываю дверь автомобиля.

– Вообще пофиг, – он терпеливо ждёт, пока я пристегиваю ремень безопасности, и выезжает с парковки.

Последние два месяца вышли довольно напряженными. Перед новым годом пришлось отработать две недели без выходных, чтобы иметь возможность подмениться и уехать к родителям на новогодние праздники. Оставаться в одиночестве в эти дни особенно не хотелось. Излишне остро оно чувствовалось именно в этот период.

Вернувшись домой, с ещё большим рвением ушла в работу. Только она давала мне ощущение нужности. Давала возможность забыться на время, убежать от самой себя, от этого давящего внутри чувства бессмысленности.