– Дело у меня еще одно есть, недолгое, но лучше меня не дожидайся, сам доберусь.

Амбарный попрощался с приемным. Руки друг другу пожали. Разошлись. Амбарный постоял немного, подождал пока в темноте улицы раствориться силуэт приемного. Затем налево свернул, к трактиру пошел.

В трактире было не многолюдно, все как всегда – жировые лампы коптили, огни пламени устроили дикие пляски с потьмой. А может то не танцы, может все же бой извечный, кто кого, кто сильнее? Пламя мерцало в фонарях, то ярко вспыхивая, тьму вокруг по углам разгоняя, то жалось к самому низу, к горелке, пыталось залезть в нее, спрятаться.

Амбарный обвел взглядом зал. Парочка изрядно выпивших картор–караванеров, троица из кузни, сталелитейщики – четверо за одним столом, еще двое за другим столом. Странная парочка воин и вожатый, оба незнакомые, не видел их никогда, может с караваном прибыли. Двое вышибал возле стойки – коренастые, сбитые, наголо выбритые. У обоих парней татуировка похожая – какая–то вязь от левого уха по шее вниз к плечу спускается. Вот и трактирщик, собственной персоной. А ее в зале нет. Подошел к стойке.

– Доброй ночи уважаемый Сан сен Гор!

Поприветствовал трактирщика амбарный.

– И тебе здравствовать Сэмэ.

Вообще без эмоций, буднично проговорил трактирщик. К краю стойки подошел.

– Чего налить? Квас холодный есть. Есть брага, резкая, холодная – рекомендую. Или, может тебе чего покрепче?

– Квасу налей.

Трактирщик пожелание клиента выполнил. Сэмэ к кружке приложился, и вправду, квас холодный, ржаной, о духи Пустоши, какое же это блаженство!

– Скажи уважаемый Сан сен Гор, а Виолетта сегодня занята?

Тихо, вкрадчиво произнес амбарный. Трактирщик посмотрел на него, потом за спину амбарного в зал заглянул. Сэмэ машинально проследил по направлению взгляда трактирщика, тот смотрел на парочку – воин и вожатый, которые о чем–то увлеченно говорили, на других внимания не обращая.

– Похоже, что уже свободна.

Произнес трактирщик. Снова переведя взгляд на амбарного.

– Мика, проводи нашего гостя дорогого, наверх к Виолетте.

Мика, один из сидевших у стойки вышибал, поднялся со своего стула. Сэмэ залпом осушил кружку с квасом. Пошел наверх, вслед за охранником. Поднялись наверх, в коридоре царил полумрак, пламя жировых горелок едва разгоняло темноту, оно явно проигрывало в этой схватке. Дошли до нужной двери, хлипкая дверь из листа какой–то древесины, непонятной структуры – волокна расположены хаотично, друг поверх друга, навстречу, поперек, что за странное дерево. Из щелей двери лился мерцающий тусклый свет. Мика постучал в дверь.

– Виолетта, к тебе посетитель.

– Пусть заходит.

Раздался из–за двери приглушенный знакомый нежный голос. Мика дверь открыл, отступил в сторону, амбарного пропуская. Сэмэ вошел в комнату, дверь за ним тотчас закрылась. До него донеслись звуки, удаляющихся по коридору, шагов вышибалы. Она сидела у тумбочки с небольшим зеркалом, легкое длинное платье на ней, вырез на спине черными локонами волнистыми прикрыт, запах пряного масла и лаванды. Перед глазами поплыло, голова закружилась. Женщина развернулась на стуле, глаза удивленные. Разочарованные? Она явно ждала кого–то другого.

– Здравствуй, Виолетта.

Девушка встала, ближе подошла, под руку амбарного взяла.

– И тебе привет Сэмэ, давно тебя не было, где ты пропадал, дела?

В комнату провела, на кровать усадила.

– Да, дела…

Робко ответил амбарный.

– Не узнаю я тебя. Обычно я тебя слушаю, а ты все говоришь и говоришь, что же ты сегодня молчишь?

– Сегодня я не хочу говорить.

– Правда, а чего же ты хочешь?

В уголках глаз Виолетты блеснули задорные огоньки.

– Я, я тебя хочу!

– Вот как, изголодался бедный.

Девчонка игриво улыбнулась.

– Подожди, не спеши.

Руки его с бедер сняла, рубаху расстегивать принялась. Через голову стянула, Сэмэ помог.

– Штаны сам снимай.

Сказала она. Сама в другой угол комнаты к комоду пошла. Взяла небольшой таз, воды налила, масла ароматного туда влила. Вот морок, от меня же воняет, что ж я забыл совсем! К кровати подошла с тазом и тряпкой в руках, на пол поставила, тряпку намочила. Выжала. Стала Сэмэ обтирать. Плечи, грудь, спина. Снова намочила, выжала. Плечи, грудь, живот. Влага с тряпки по коже текла, горячим потоком обжигая. Вниз. Внизу живота закипало, готовое взорваться. Пеленой глаза заволакивает, руки нежные по груди, по животу гладят. Губы горячие щеки коснулись, снова, голову повернул, губы встретились, мокрые горячие, страстные.

Руки тонкие в плечи уперлись, толкнули, назад повалился на спину. Девушка платье через голову стянула, на стул слева бросила, кожа белая в мерцающем пламени горелки, ноги тонкие стройные, коленки выступают, талия узкая, живот впалый. Худая, соски торчат, груди маленькие, родинками усыпаны, плечи хрупкие, черные локоны на них покоятся. К кровати подошла, сверху на бедра амбарного села, амбарный руками ноги гладил, выше поднимался. По талии заскользили, выше к груди, в ладошках сжал, под мышками провел, на спине остановился. Девушка наклонилась, локоны по лицу рассыпались, дыхание горячее напротив, губами его губы нашла, страстный горячий поцелуй. Поцелуй долгий, спина выгнулась, рука вниз живота скользнула, направила, горячим снизу обожгло. Движения плавные, назад откинулась. Движения стали быстрее, голову назад закинула, локоны черных волос ног коснулись. Стон. Пламя в горелках тоже забилось, затрепыхалось, в такт, подстраиваясь. Искры с горелок спрыгнули, на соках замерцали. Быстрее, стон, еще быстрее, стон сильнее, только не останавливайся, уже…