Постановление СНК СССР «Об утверждении премий и стипендий имени Сталина». Установлено ежегодно выдавать 16 премий деятелям науки и искусства, 60 – за лучшее изобретение, 18 – за достижения в области военных знаний; ежемесячно выдавать 4000 стипендий учащимся вузов и 150 – лицам, готовящим кандидатские и докторские диссертации.

Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Сталину звания Героя Социалистического Труда. Он стал первым, кто был удостоен этого звания, гордился этой наградой и носил на кителе всю жизнь лишь золотую звезду «Серп и Молот».

Вся Советская страна 21 декабря 1939 года широко отметила 60-летие Сталина.

Ближайшее окружение вождя тоже отмечало его юбилей. Как обычно, застольем.

Плакат 1940 г. Художник В. Говороков

Нарком тяжелого машиностроения СССР В.А. Малышев записывает: «Утром встретился с тов. Молотовым, и он пригласил нас с женой на товарищеский ужин по случаю 60-летия тов. Сталина. Пришел с женой. Гостей немного – человек 70–80. Тов. Сталин вошел, со всеми приветливо поздоровался за руку. Сели за столы. Начались тосты и приветствия. Выступали члены Политбюро и ближайшие друзья тов. Сталина. Вдруг неожиданно тов. Молотов объявляет, что слово имеет т. Малышев. Я сильно растерялся, вышел на середину комнаты, начал говорить довольно сбивчиво, но потом оправился, говорил о безграничной любви народа к тов. Сталину. Говорил горячо, очевидно, в общем, вышло неплохо, судя по одобрительным возгласам присутствующих. Подошел к тов. Сталину, поздравил его и выпил за его здоровье. Несколько раз за ужином выступал т. Сталин и провозглашал тосты за летчиков, артиллеристов, танкистов, моряков, за рабочих и крестьян… Беседа (“званый” ужин был похож на беседу за рюмкой вина) продолжалась довольно долго. Потом из Екатерининского зала перешли в Георгиевский зал, где слушали концерт и опять сели за столы, и веселье продолжалось. Тов. Молотов здорово танцевал и пел. А тт. Ворошилов и Микоян были настоящими “заводилами” танцев и пения. Разошлись по домам часов около 8 утра».

Молодого актера Аркадия Райкина пригласили выступить со своими юморесками на юбилейном застолье. Он вспоминал: «В центре Георгиевского зала стоят четыре стола. За ними сидят, как я потом подсчитал, шестьдесят человек – по числу лет Сталина. Нас встречает М.Б. Храпченко, председатель комитета по делам искусств. Он-то и дал распоряжение привезти меня на этот второй, уже не запланированный концерт. (Первый давно закончился, а гости не расходились. Надо было их чем-то занять.) Храпченко берет стул, на который я, войдя в зал, положил свои “носы” и прочие аксессуары, ставит его прямо перед столом Сталина, примерно в двух метрах от него. То есть выступать я должен не на эстраде, которая где-то в конце зала, а прямо на паркете возле центрального стола… Надо начинать. Читаю “Мишку”. Быстрое изменение внешности, и появляется первый персонаж – докладчик, пользующийся набившими оскомину штампами. Сталин, по-видимому, решил, что на этом мое выступление закончилось. Он наливает в фужер вина, выходит из-за стола, делает два шага в мою сторону и подает мне фужер. Пригубив, я ставлю бокал и продолжаю номер. В моем “человеке с авоськой” присутствующие усматривают сходство с Дмитрием Захаровичем Мануильским [2] , известным партийным функционером. Это вызывает оживление. Сталин у кого-то спрашивает, что это у моего персонажа за сетка; ему объясняют – для продуктов. Я заканчиваю. Сталин усаживает меня перед собой. До восьми [3] , то есть около трех часов, я сижу напротив него. По одну сторону от него – Молотов, по другую – Микоян и Каганович… Ворошилов произносит тост за великого Сталина. Сталин никак не реагирует, словно его это не касается. Следующий тост произносит сам:

– За талантливых артистов, вот вроде вас!

Потом опять – выступления. Поет И.С. Козловский, а Молотов – к моему удивлению – очень музыкально ему подпевает… Вспоминая ту ночь, точнее, раннее утро, я не могу сказать, что все увиденное не произвело на меня сильного впечатления. Хотя, как и многие, сегодня я вижу события пятидесятилетней давности совсем в ином свете».

Сталин и его окружение в Московском Кремле

В своей юбилейной речи нарком обороны СССР К.Е. Ворошилов заявил о недавних военных событиях:

– С именем Сталина на устах бойцы, командиры и политработники шли в бой за родину, за коммунизм в районе озера Хасан, на полях Халхин-Гола и в освободительном походе Красной Армии в Западную Украину и Западную Белоруссию. С именем Сталина части Ленинградского округа ведут бои, защищая подступы к Ленинграду и освобождая финляндский народ от его поработителей…

Газета «Известие» 23 декабря опубликовало поздравительную телеграмму Адольфа Гитлера Сталину: «Ко дню Вашего шестидесятилетия прошу Вас принять мои самые искренние поздравления. С этим я связываю свои наилучшие пожелания, желаю доброго здоровья Вам лично, а также счастливого будущего народам дружественного Советского Союза».

Финляндия – страна лесов и озер – обрела свою независимость от России в декабре 1917 года, но угроза потери самостоятельности еще сохранялась. Наконец 14 октября 1920 года между двумя странами был подписан мирный договор. Россия сохранила за собой Восточную Карелию, но при условии предоставления этому региону автономии. Несоблюдение данной статьи повлекло за собой новые конфликты между Россией и Финляндией в 1921 году, которые, в конце концов, утихли.

В Московском Кремле 12 октября 1939 года состоялась встреча Сталина с финской делегацией. Вождь потребовал отодвинуть границу Финляндии еще на несколько километров вглубь страны, чтобы обезопасить Ленинград, также отдать в аренду на 30 лет Ханко – полуостров к западу от Хельсинки и уступить несколько островов, в которых Советский Союз нуждался, чтобы не допустить проникновения в Финский залив чьих-либо судов без своего разрешения. В обмен предложил уступить пустующие земли в Восточной Карелии.

– Мы просим 2700 квадратных километров, – сказал в заключении Сталин, – а взамен предлагаем вам 5500. Сделала бы что-нибудь подобное другая великая держава? Нет. Только мы такие глупые.

Финская делегация не была уполномочена решать столь серьезные вопросы, она отправилась за советом в свою столицу – Хельсинки.

В Москве 23 октября состоялась следующая встреча. Финны заявили, что размещение советской военной базы на Хонко невозможно, так как это противоречит политике нейтралитета Финляндии. По другим вопросам тоже не достигли согласия. Третья встреча, с 3 по 13 ноября, опять не принесла результатов, но прошла в дружеской обстановке.