В каждой баталии, кроме майора — командира баталии, десяти лейтенантов — командиров полусотен, были ещё и два капитана — один, командующий четырьмя полусотнями мечников, и второй, командующий шестью полусотнями алебардистов.

От Лолиты Уля узнала о гибели во второй баталии и капитана мечников, но предложение своей охранницы назначить Малыша капитаном, отвергла решительно. Протекция протекцией, но во всём нужно знать меру.

— Здесь оставим сотню кавалеристов, чтобы наш уход дольше не был заметен? А они потом догонят? — впечатлённый улиными воинскими талантами Ашер, кажется, решил теперь советоваться с ней по каждому пустяку, и ждать от графини одобрения каждого своего решения.

— Ашер, ты в этом лучше разбираешься, — Уля посчитала нужным подбодрить служаку, а то ещё скиснет.

Она поднялась и кивнула стоявшей у входа невозмутимой Герде

— Позвольте вас проводить? — увидев, что графиня собирается покинуть штаб, поднялся и ри, Зенд.

— Буду весьма признательна, — вежливо согласилась Уля.

Делать дорогу прямой, как автобаны, у Олега с Улей не было времени и особого желания. Поэтому, порой, называя, про себя, дороги герцогства автобанами, Олег себя немного перехваливал. Но некоторые, чересчур петлявшие участки, всё же, были выпрямлены.

Ехать по такой дороге на подрессоренной карете было одно удовольствие. Хотя за годы, проведённые в этом мире, Олег уже достаточно хорошо освоился с верховой ездой, но ценить комфорт и удобства не разучился.

Карета была изготовлена по его личным чертежам, и походила внутри на купе спального вагона люкс с двумя мягкими диванами, столиком и, даже, умывальником.

Самым сложным оказалось изготовление рессор. Технически, Олегу пока так и не удалось получить пружинную сталь нужной прочности и качества, хотя в его кузнях над этим вопросом продолжали работать. Правда, работали, что называется, методом проб и ошибок.

Но там, где сплоховали его знания — как обычно, выручила магия. И пластины из стали, нужной упругости, ему получить удалось.

— Этот банкир не только подтвердил то, что удалось узнать от других людей — торговцев, беженцев, путешественников, но и многое объяснил, господин, — говорил Агрий, сидя на переднем диване кареты, напротив своего герцога, — А, я думаю, к его мыслям можно прислушаться. Я убедился уже не один раз, что банкиры самые осведомлённые люди.

— И задница у них самая чувствительная, — согласился Олег со своим начальником разведки.

Агрием Олег был доволен. Этот парень, когда-то, одним из первых, выученный им мастерству асассинов, смог стать не просто боевиком, следопытом и профессиональным убийцей, но и проявил неплохие таланты аналитика, на ходу улавливая те мысли и идеи, которые Олег извлекал из своих знаний прежнего мира.

— Удивительно, господин, но такие богатые люди даже намного сильнее падки на дармовщину, чем обычные, — поделился своими наблюдениями разведчик, — А уж, когда мой человек угощал его тем самым кальвадосом, который мне, по вашему приказу, министр Гури выделил, четыре ящика, ну, тот, который почти два года в дубовых бочках выдерживали, так тот банкир и совсем моего агента стал чуть ли не самым лучшим своим другом считать.

Никакой Америки, конечно, Агрий Олегу не открыл. Он ещё в прошлом мире об этом не раз слышал, читал, а, однажды, и на своём опыте имел возможность убедиться, видя, с каким удовольствием, приглашённый на студенческую вечеринку преподаватель, не ставивший положительной оценки даже самому знающему студенту, без оплаты тем нужной суммы, поглощал нехитрую студенческую еду — пить на той вечеринке этот молодой преподаватель, правда, не пил, сославшись на язву, но закуску со стола смолотил почти всю, включая и острую.

— Банкиры, не только этот, из Глатора, но и почти все остальные, сейчас постепенно сворачивают свою деятельность и в Виноре, и во всех государствах юга и центра континента, — продолжил Агрий доклад, — Выводят наличность и слитки на запад и восток. Услуги наёмников потому так и выросли в цене, что нужно эти обозы охранять. Ждут большой войны.

— А чего её ждать? — пожал плечами Олег и достал из сетки, прикреплённой к столику, бутылку клюквенного кваса, так полюбишегося ему в этом мире. Он не то, чтобы каждый день только его и пил — вовсе нет. Но иногда, особенно, в летнюю жаркую погоду, не отказывал себе в этом удовольствии, — Войны, по-моему, и не прекращались тут никогда. Будешь? — не пожадничал Олег своему разведчику кваса и протянул тому бутылку, перед этим щедро налив себе из неё в большую серебрянную кружку с его двухглавоорловым гербом.

— Так, в том-то и дело, глаторец говорит, что всё это были детские игры, — с благодарностью приняв от своего герцога бутыль, Агрий скромно налил себе только половину такой же, как у Олега кружки, — Начинается долгая война за контроль над Ирменем, и без большой крови не обойтись — слишком жирный кусок эта транспортная артерия.

Эту геополитику Олег, в принципе, понимал уже после долгих бесед с Гортензией.

Полноводная, как Волга, река Ирмень обеспечивала кратчайший торговый путь с севера Тарпеции, где лежала большая и сильная Оросская империя, на юг, к Диснийскому океану, и дальше, к Валании, южному континенту, населённому множеством народов и богатых стран.