— Вот выйдешь в отставку, поселишься в своём замке, там и займёшься писанием воспоминаний, — отшутился Олег, — Кстати, что там с твоим баронством? Отстраиваешься? Деньги нужны?

Лешик стал сразу серьёзным.

— Нет, денег хватает, — сказал он, — Замок начал перестраивать. Спасибо тебе. За всё.

Лешик, перейдя на ты, показал искренность своей благодарности за осуществлённую мечту. Как и любой из младших сыновей владетелей, он мечтал о своём домене. Думал, что это неосуществимо. Но оказалось, что сказка стала былью, благодаря службе у очень интересного человека.

Олег немного даже смутился, ощутив искренность благодарных слов от такого циника, как Лешик, бретера и наёмного убийцы.

Стоявший на входе в трактир амбал-переросток, при виде выходящего из заведения Олега, вздрогнул и отступил в сторону. Естественно, Вурт не предупреждал своего охранника, что тот имел дело с самим герцогом. Но, даже и без этого, амбал изобразил поклон, хоть и неуклюжий. Методы воспитания вежливости могут быть разные.

Наступал вечер, жара позднего лета спадала, и Олег решил немного прогуляться по городу.

Если центральные улицы верхнего города были относительно чистыми — чувствовалось, что Пражик начинает уже, порой драконовскими методами, приучать к чистоте и порядку, то вот стоит только отойти в сторону от центральной улицы, как сразу же оказываешься в типичной грязи и вони средневекового города.

И это в верхней его части! Олег хорошо представлял себе, что творится в нижнем городе. Эти клоаки он будет, пусть не сразу и не за один день, но вычищать.

Хотя, конечно, это дело неблагодарное. Даже в Промзоне, пригороде Пскова, это сделать до сих пор не получалось. Не успевали вычистить один район, как рядом возикал такой же, или даже ещё грязнее и запущенней. Да и вычищенный район, через какое-то время опять начинал зарастать грязью, а на его улицах снова начинали появляться нищие, бомжи, гулящие девки, попрошайки и, к сожалению, опять преступники.

Свято место пусто не бывает. С этой фразой Олег вынужден был согласиться. Казни, порки, тюрьма — всё это помогало, но, к сожалению, ненадолго.

— Ух, какой красавчик, Зеда, посмотри.

Олег уже собирался возвращаться к центральной улице, чтобы не пачкать своих, начищенных лично, полуботинок — кому скажи, что герцог сам себе обувь начищал, не поверят — как увидел двух девиц вышедших из двери небольшого, на вид вполне приличного, домика.

Та, что постарше, нарочито громко поделилась своими впечатлениями с более молодой подругой, ещё совсем девчушкой.

Радует уже то, что одинокого прохожего, вечером, в переулке, никто не попытался ограбить. Значит, и комендатура уже начала вполне прилично работать, хотя сам комендант Нерова, переведённый на эту должность, из-за своего возраста, из второго кавалерийского полка, чуть ли не со слезами на глазах, просил герцога вернуть его обратно на службу в армию. Естественно, просьба была отклонена.

Но вот древнейший промысел, как видно, на улицах, в том числе, и верхнего города, процветал.

Девицы были вполне миловидны и, похоже, были родными сёстрами. Но вот спуститься до уличных жриц любви, Олег себе не позволил.

Он молча развернулся и пошёл в обратном направлении, сопровождаемый комментариями девушек.

Ситуация так сильно напомнила ему сценку из Бриллиантовой руки, а он сам себе — Семён Семёныча Горбункова, что Олег невольно рассмеялся.

Так, в приподнятом настроении, он и дошёл до района, где проживала городская элита, нашёл укромный уголок на стыке оград двух особняков и вошёл в Скрыт.

— Ах, как жалко, господин, что вы не попробовали обеда, — сокрушался Пражик на ужине, — Мой повар превзошёл самого себя, — градоначальник был подавленным, при виде герцога практически игнорирующего выставленные блюда, хотя посмотреть там было на что — одна только запечённая с ягодами форель с белым соусом, чего стоила, — Вы ничего не едите.

— Всё очень вкусно, Пражик, твой повар, и правда, кудесник, но у меня нет аппетита, — успокоил его Олег, — Сам понимаешь, заботы, заботы.

Пражик участливо покивал головой, разделяя чувства своего герцога.

— Моя малышка дочурка очень хочет вам помочь отдохнуть, — предложил он, — Она вам может даже песню на ночь спеть. Вы не слышали, как она поёт?

Как поёт его пухляшка Олег не слышал, но местного репертуара наслушался до тошноты. К тому же, он решил проявить твёрдость духа и сам себя за это похвалил.

— Пусть твоя дочь сохранит свои таланты для жениха, — отказался герцог от недвусмысленного предложения, — А мне давай ту, вчерашнюю. Она тоже у тебя неплохо поёт.

Пражик замялся.

— Эта…, а может вам другую рабыню предложить? — почему-то смущаясь, промямлил он.

— А с той что случилось? — заинтересовался Олег судьбой девушки, чьё имя даже не удосужился узнать, — Сбежала, что ли?

— Нне, не сбежала. Её Ханя, дочька, немного наказала, и эта. Лицо расцарапала.

Олег реально удивился. О том, чтобы кто-то из свободных женщин, пусть и неблагородного происхождения, ревновал к рабыням, он ещё ни разу не слышал. А может тут вовсе и не ревность, а просто совпало?