Я буду стараться, чтобы сделать наши дни намного лучше!»

Закрыла дневник и поняла, что все это время с моих глаз текли слезы… Слезы, которые были невыносимо горячими и колющими…

Доползла до кровати и легла, чтобы больше не текли эти слезы, чтобы забыть этот день, как страшный сон…

Утро 15 дня.

Проснулась опять рано, в телефон не заглядывала, хотя индикатор на экране уведомлял меня, что я что-то пропустила. Но в действительности мне было безразлично сейчас все, я начала переживать за своего парня… Хотела пойти к нему, но вспомнила, что учитель по русскому сегодня объявит оценки и комментарии к работам…

— Невыносимо… Как это все терпеть теперь… С каждым разом все сложнее и сложнее… — вздохнула, отправившись на утренние процедуры.

— Если его не удастся прооперировать достаточно хорошо, чтоб он прожил до 5 лет, то будет очень-очень печально, ведь существуют другие риски, из-за которых пациент не сможет прожить достаточно счастливую жизнь…

— Ах! Что за чертовщина творится в мире?! Из всего миллиарда выбрать сердцем того, кто на краю обрыва, да еще и с каждой секундой этот край становится ближе! — возмутилась я на весь дом. — Надо успокоиться, мои-то родные еще спят, меньше шуметь, больше думать… Но как много следует продумать? Как мне жить, если его не станет раньше, чем я могла рассчитать? Что делать в этом случае? Ах! Как же много вопросов!!

— Не смогу я без него, не будет у меня такого светлого будущего, если этого человека не будет рядом… Просто не смогу жить счастливо без него…. Мое сердце было поглощено им, теперь другого такого же нет…

Спускаясь на кухню, я достала телефон, чтобы просмотреть все мессенджеры, из-за которых мой индикатор мигал.

— Как долго придется сражаться с этим безумным состоянием внутри?

Сообщений было море: Артур и Миша отправили радостные лица, новую палату Сергея, маршрут до палаты показали, новое оборудование, новое окно и конечно же самого Сергея: когда он спит, как он выглядит, когда очень сильно погружается в сон, как выглядит, если его заставляют делать то, что он не хочет…

Также были сообщения с группы класса, они меня хвалили за отстаивание прав младших и все-таки уважение к старшим.

Хоть все было и радостно, только вот моему сердцу неспокойно. Как бы я себя не подбадривала, все равно шанс «тьмы» есть всегда…

Придя к столу, я застала наимилейшую картину от родителей: папа стоял позади мамы, пока та готовила, держа ее за талию, опустил подбородок ей на плечо и что-то говорил; мама же ругалась на него и пыталась отодвинуть от себя, но все же была невероятно счастлива, что сейчас он рядом.

Мое сердце защемило, ведь в глубине души я понимала, что такого у меня не будет рядом с ним, ведь… Он… Точнее его может и не стать…?

— Что за глупость! Он же сказал, что идет на операцию, значит, такое может быть! Значит… все еще возможно… — почти плача, утверждала, — Ведь каждый человек сам строит свою судьбу и жизнь, что даровали ему…

Но все же мои слезы уже падали, все же они текли и обжигали. Телефон, который снимал родителей, перестал фокусироваться на них, медленно уходя в пол, продолжая снимать только капли, которые падали с контура лица, образую маленькие лужицы.

Опомнившись, я перестала снимать, вытерла лицо от воды и «засияла» как прежде…

— О, милая, привет, как давно ты тут стоишь? — вывела из моего мирка мама, которая совсем немного покраснела.

— Привет, — подойдя к ней, я поцеловала ее, — совсем недавно спустилась. А что? Вы еще не устали нежности дарить? — покосившись на папу, спросила в ответ.

— Ха-ха, какая же ты милая, Оксана, — ответил папа, лучезарно засияв. — Ты просто чудо! Конечно же нет! Наша любовь и нежность не имеет возраста, они всегда были желанными.

— Ого, романтика в ход пошла. Па, нельзя же так, мама сейчас такая красная стоит, как будто бы ты ей снова предложение сделал, ва-ха-ха, — звонко засмеялась я, а следом и мой родитель. Однако мами никак не отреагировала, лишь фыркнула, поставила на стол блюдо и ушла за чайником.

— Сядьте за стол! — крикнула она с кухни.

— Ты ее разозлил, пап, как тебе не стыдно? Совесть не мучает при ребенке флиртовать?!

— Да ладно тебе. Даже не собирался… Так выходит само, ты же понимаешь, какая ее реакция бывает милой на все эти насмешки и мелкие шалости.

— Да-а-а, но следовало бы хотя б… еще сильнее ее смущать, чтобы потом она еще и мило злилась!

— Ах, чертовка ты моя! — подошел папа ближе, захватив в объятия, начав теребить голову.

— Пап! Прекрати! Ты ж мне все испортишь! — начав вырываться с этих «объятий», кричала я.

— Вы! Оба! Прекращайте этот цирк! — разозлившись, мама крикнула, стукнув тарелкой о стол. — Надоели! Поедите и выметайтесь отсюда! Работать вам больше нужно, раз утром есть силы меня доводить до белого коленья! Хм, — опять фыркнув, развернулась и ушла на кухню, отложить поварскую одежду.