Шрифт:
— Прости, бабуля, — плача, извинялась маленькая, обнимая меня.
— Все хорошо, — похлопав по спинке, я поставила Анюту и принялась собирать вещи из коробки.
Два дневник были заделаны резинкой, но ни один из них не открылся, фотографии, письма, множество сложенной бумаги, подарки, фантики, ленточки и упаковочная бумага…
— Сколько всего ты хранил… — обняв все это, слезы лились из моих глаз. Кир попросил внучек спуститься вниз, оставив нас.
— Сентиментальная моя, наконец-то ты узнаешь все и перестанешь держать его у себя… — обняв сзади, сказал он.
— Да… — продолжая плакать, я собрала все и отнесла в комнату, чтобы прочесть все-все-все…
Тысяча писем, которые были не отправлены мне из разных городов, в которых Сергей бывал; множество открыток, которые таили послания; тысяча фотографий с наших встреч; кусочки упаковок с подарков с надписями о внутреннем содержании и самое главное, это два дневника, которые были исписаны…
— Сколько же времени уйдет на это все? — пробормотала себе под нос.
— Столько же, сколько у него уходило на каждый вылет, да и в твоем случае в ускоренном варианте, — воодушевленно сказал Кир.
— Хорошо, тогда я начну… — но мне было немножечко неловко… — Прости, что мне придется опять заставлять тебя ревновать.
— Все хорошо. Я себя успел немного подготовить, — он придвинулся и поцеловал меня. — Жду тебя в спальне, придешь и поговорим, как обычно по душам.
— Да… — приобняв его, я приступила к чтению.
Почерк Сергея менялся: в каждой стране он был по-своему прекрасен, разные милые закорючки и какие-нибудь смайлики. Все было необъяснимо мило и во всем этом чувствовалось очень много любви, которую он не сильно смел показывать мне, чтобы не оставить горьких воспоминаний. Вот некоторые из них:
«Оксана, сейчас я в Риме, тут прекрасные утренние пейзажи, невообразимо красочное небо, довольно общительные люди и талантливые дети. Ты можешь представить все это? Я хочу привезти тебя сюда, показать все достопримечательности, а потом похитить у мира, забрать тебя себе, не показывать никому…»
«Сейчас мое местоположение в Англии, Лондон. Прекрасные парки Лондона манят своей изумительной силой, красотой осенних растений, приезжих и здешних людей, все тут имеет свое время, абсолютно иная ось и пространство, именно тут мне хочется забыться с тобой…»
«Во Франции сомнений стало намного больше. Париж — город любви, страна наполнена на каждой улице именно ею. А без тебя какой смысл любить?»
«Бразилия. Здесь все такое радостное и яркое, я просто не перестаю думать о своем маленьком солнце в России. Тут множество детей, которые любят петь, а выбрать некоторых мне ужасно сложно, все они прекрасны и талантливы, только не могут оторваться от родины…»
«Канада. Как думаешь, сколько мне еще стоит ездить по городам? В моей студии больше 40 детей, им все нравится, они довольны даже такими загруженными графиками, ведь ради мечты необходимо отдавать многое. Музыка забирает все, даже если ты попросишь оставить что-то около себя, она беспощадно отберет даже самую маленькую частичку души. Потому что требует огромного внимания, которое должно быть направлена только на нее и ни на кого более»
Дальше меня ожидал альбом из упаковочных материалов, его воспоминания и истинные чувства при получении их. Обычно об старался быть менее эмоциональным, поэтому я не знала, что действительно он чувствовал:
«Оксана подарила мне сегодня наручные часы… Боже, я действительно мечтал о часах, которые бы были от нее. Мне не важна модель, цена, аналог это или же хорошая подделка. Любой ее подарок бесценен… Только вот спустя пару месяцев ремешок истерся, а батарейка окислила некоторые детали… Печально, что с ними придется расстаться, но я приложу фотографию, как бы в память»
«На этот раз был набор кружек из Китая: настоящий фарфор, нежная роспись цветов, изысканный звук его был потрясающе чист. Не знаю, как описать, но он мне безумно нравится! В нем сочетается великолепие и изыск, богатство и выразительность… Я снова влюблен»
Следом пошел фотоальбом, каждая встреча была хоть как-то зафиксирована несколькими снимками, некоторые моменты волнительной жизни он старался запечатлеть, чтобы позже показать мне или поддаться воспоминаниям при просмотре кадров.
А дальше… стало страшно. Ведь самое сокровенное было изложено в двух дневниках, которые имели названия: «Дневник без нее» и «Дневник с ней».
«Дневник без нее» был написан с момента его поступления в начальную школу, там описывалось все: о болезни, о его жизни с папой, бабушкой, переживания, что терзали его каждый день, множество страданий, которые приходилось ему пропускать через себя. Также на задних страницах он писал песни, каждая с нового листа становилась лучше, мелодия, которую он записывал на бумаге, как будто бы сама играла музыку… я даже слышала его голос, как такое вообще могло произойти?