В любом случае, Лука был написан раньше, чем значительная часть известного нам Матфея. Осуществил ли массированные заимствования из Луки сам Матфей или поздние редакторы в процессе гармонизации, доподлинно неизвестно.

Существенно, что описание деятельности Иисуса у Луки примерно совпадает с описаниями Мф и Мк. Резко различаются описания до начала проповедования Иисусом и воскрешение. Видимо, эти части и были основными объектами поздних дополнений.

Лука содержит мало описаний чудес, особенно заведомо нереальных физических исцелений. Исцеления душевнобольных, остановка кровотечения - сравнительно допустимые события (в последнем случае вспомним Распутина). Слышав о зомбировании, мы можем и допустить и воскрешение только умерших.

Лука приводит более точные и полные формулировки тезисов. Можно предположить, что Лука компилировал имеющиеся материалы значительно точнее, чем Матфей и Марк. Возможно также, что Лука писал раньше, пока жизнь Иисуса не покрылась толстым слоем легенд.

Лука пытается объяснить многие тезисы. По нашему мнению, он добавляет отдельные фразы, которые могут прояснить текст, и даже целые тексты по образцу притч. Интересно его отличие от редакторов Матфея, которые, в основном, дополняли исходный текст рассказами о чудесах. Вообще, "чистить" текст Матфея можно гораздо надежнее, ввиду бесхитростности Матфея и очевидности его правок. Искажения же Луки очень хорошо привязаны к тексту, и далеко не всегда можно их однозначно выделить. Но это рассуждения человека со здравым смыслом, а не теолога.

Лука сильно базировался на гностических текстах. Его корреляция с Фомой довольно высока, гораздо выше, чем у Матфея. Лука не только подвергает тезисы Фомы минимальной редакции (или не редактирует вообще). В некоторых случаях заимствования из Фомы (или общих с Фомой прототекстов) встречаются у Луки, но не у Матфея.

1:1-4: "Как многие начали составлять повествования об исполнившихся меж нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, - то рассудилось и мне... по порядку описать тебе, достопочтенный Теофил, чтобы ты узнал правду о том учении, в котором был наставлен".

Едва ли кто-то предпринял бы столь глобальный труд, как составление Евангелия, в качестве наставления одному новообращенному христианину. Собственно, Теофил больше нигде в Евангелии не упоминается, Лука к нему не обращается. Евангелие составлено совершенно не в форме наставления или письма. То есть, Лука изначально составлял литературное произведение, и позволил себе некоторые вольности изложения.

Кстати, Теофил мог быть вымышленным персонажем. Привнесение таких "искусственных" собеседников было распространенным приемом в литературе того времени. На это может указывать и выбор имени: "боголюб".

Лука полагается на слова "очевидцев и служителей Слова" - очевидно, сам он не знал Иисуса. Действительно, имея такой опыт, было бы глупо полагаться на очевидцев. "Передали нам" - то есть, христианам, а не конкретно Луке (говоря о себе, Лука пишет: "рассудилось и мне", а не "нам"). То есть, источники Луки известны не более чем любое предание.

Конечно, крайне интересно, кто же эти многие, "которые начали составлять повествования". Это мы вряд ли узнаем. Видимо, в отсутствие Евангелий процветало народное творчество, составляющее легенды об Иисусе. Часть из него была намеренно уничтожена после составления официальных Евангелий, часть утрачена в отсутствие заказов на переписывание. В любом случае, здесь имеется подтверждение тому мнению, что в основе официальных Евангелий лежит некий текст или общеизвестный тогда набор текстов.

Интересен и термин: "повествования", более точно: "упорядоченное изложение". То есть, и Лука не считал их за хроники. Лука составлял Евангелие на основании разрозненных ("неупорядоченных") прототекстов. Достоверность такой коллекции более чем сомнительна.

Кстати, укажем на фальсификацию синодального перевода: "о совершенно известных между нами событиях". В исходном тексте, Лука просто считает эти события имевшими место, а отнюдь не утверждает их достоверность и известность.

1:5: "был священник из Авиевой чреды, именем Захария, и жена его из рода Ааронова..." 1Пар24 описывает Давида, определившего служение по родам: в частности, и Авия. На протяжении 1000 лет никто не вел генеалогию.

Ко времени Иисуса исчезли даже потомки первосвященника Задока, ведшие свою генеалогию от Вавилонского пленения.

1:9: "он {Захария} был избран по жребию, согласно обычаю священников, войти в святилище Господа и принести в жертву благовония".

Простые работы священников обыкновенно распределялись (по мере заслуг). В целом, достоверно не известно, что обычный священник мог войти в святилище.

В Целом, в жребии не было бы особого смысла. Ber11: "В субботу священники уходящей смены скажут приходящим священникам..." То есть, смены менялись еженедельно. Или, по крайней мере, так считали позднее. Исх30:7-8: благовония приносились в жертву дважды в день. Итого четырнадцать раз в смену. Вряд ли священников было так много, что жребий был рациональней очереди.

Забавно, что Лука проводит различие между Захарией, потомком Авия, и его женой Елизаветой, происходящей от Аарона. Но Исх30:7 подчеркивает, что жертву благовоний приносят как раз потомки Аарона.