Павел говорил Феликсу, Деян24:14: "я действительно служу Б. отцов, веруя всему написанному в законе..."

6:16: "кому вы отдаете себя в послушание, того вы и рабы... или греха к смерти, или послушания к праведности?"

Павел не знает об Ин8:34: "всякий, делающий грех, есть раб греха..." Послушание - видимо, соблюдение указаний Иисуса. Единственное указание Иисуса - соблюдение заповедей, против чего выступает Павел.

6:19: "ныне представьте члены ваши в рабы праведности на дела святые".

Детерминированная, рабская праведность? Павел допускает серьезную теософскую ошибку: праведность не есть просто отрицание греха. В отличие от греха, который может быть неосознанным, животным стремлением, праведность всегда осознанна, является результатом выбора.

6:23: "Ибо возмездие за грех - смерть..."

Павел допускает ошибку в толковании концепции Суда. На протяжении истории, праведников были единицы. Причем, даже они грешили: например, Моисей и Давид убивали своих врагов45. Суд состоит в определении соотношения между грехами и добрыми делами, между злом и раскаянием. Причем, в трактовке Талмуда, самая малая толика добрых дел перевесит чашу грехов.

7:1: "закон имеет власть над человеком, пока он жив".

А Суд?

7:2-3: "Замужняя женщина привязана законом к живому мужу... если при живом муже выйдет за другого, называется развратницей..."

Втор24:2: "И она {разведенная} выйдет из дома его, пойдет, и выйдет за другого мужа..." Павел не знает, что Закон разрешает женщине при живом муже выходить замуж.

7:3: "если же умрет муж, она свободна от закона..."

Павел не знает о специальном случае, Втор25:5: "Если братья живут вместе, и один из них умрет, не имея у себя сына, то жена умершего не должна выходить на сторону за человека чужого, но деверь ее должен... взять ее себе в жену..."

7:4: "Так и вы... умерли для закона телом Христовым, чтобы принадлежать другому, воскресшему..."

Во-первых, параллель очень сомнительна. 6:8: "Если же мы умерли с Христом, то веруем, что и жить будем с ним..." То есть, в аналогии Павла освобождение от Закона после смерти приравнивается к пренебрежению Законом при жизни (обновленной, во Христе). Во-вторых, сам закон Павел приводит с ошибками, делающими сравнение бессмысленным. В-третьих, "другому, воскресшему": Павел утверждает фундаментальное различие между Б. (и Законом) и воскресшим Иисусом, что противоречит не только концепции триединства, но и словам Иисуса "не нарушить пришел Я, но исполнить", Мф5:17. В-четвертых, Павел признает, что Б. и Его воля сохранили свое значение для Иисуса после его воскрешения, но считает, что воля Б. (заповеди) потеряли свое значение для христиан после их обращения к новой жизни.

7:6: "умерши для закона, которым были связаны, мы освободились от него, чтобы нам служить Б. в обновлении духа, а не по ветхой букве".

Закон не связывает, но удерживает от греха. От чего именно освободились христиане? Почему Павел предлагает игнорировать заповеди обрезания, кошерной пищи, а не, например, запрета прелюбодеяния, убийства?

"По ветхой букве": Ис51:6: "ибо небеса исчезнут, как дым, и земля обветшает, как одежда... и правда Моя не престанет". Мф5:18: "доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона..."

7:7: "я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: 'не пожелай'".

Павел считает, что введенные Законом запреты и провоцируют грех. А убийство Авеля, грехи содомитян (до появления Торы)?

Он допускает логическую ошибку: Закон не устанавливает грех, а описывает его, делает его узнаваемым. Разврат есть грех, независимо от того, написано ли это в Законе. Прыгать с крыши небоскреба нельзя не потому, что это написано на табличке ограждения, а потому, что это приведет к печальным последствиям (изложенным на табличке в виде запрета).

7:8: "Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание..."

Павел выступает против обрезания. Так что, заповедь обрезания побуждает его обрезываться чаще?

Содомитяне не знали Торы (не имели формального запрета), но пожелание разврата в них отлично существовало. Совершенно аналогично, современные атеисты, не имея религиозных ограничений, все равно предаются разврату.

Тора не вводит искусственных ограничений, которые могли бы формулировать и провоцировать новые грехи (типа "не смотри на мизинец женщины" - и всем жутко хочется увидеть именно мизинец). Тора ограничивает реализацию естественных устремлений, существующих вне зависимости от Закона. Цель этих ограничений можно понимать на разных уровнях: социальном, духовном, мистическом, но едва ли кто-то решится предложить систему морали вообще без ограничений естественных желаний.

Впрочем, сама концепция провоцирования желания запретом вполне рациональна и отнюдь не чужда иудаизму. Например, Y.Nedarim9: "Ребе Иеремия решил воздерживаться от вина, но, когда он дал клятву, запрет пробудил у него желание пить. Когда он аннулировал клятву, он больше не чувствовал этого желания".

Вопрос меры. Запрет может усиливать желания, но они находятся в человеке независимо от запрета. Регулировать их можно собственной сознательностью, общественной моралью, заповедью или клятвой. Ребе Иеремия все равно не стал пить, даже отказавшись от клятвы. Павел же отрицает Закон, не установив иного регулирования поведения человека.