— Я бы на твоём месте не пил это, — кивнул я на кружку.

— Из другой бочки. Так что там с этой Элейн? Элейн, Алана… Специально подбирал?

— Иди спроси её… — начал я, указывая на лестницу.

— Верю, — отмахнулась Мелисса. — Не специально, она с неба, как и ты. Меня всё это не очень волнует.

А вообще-то должно бы. Хотя практичность и прагматизм свойственны, кажется, всем местным жителям. Часть менталитета. С такой точки зрения моё происхождение действительно не играет роли. Как и то, откуда взялась Алана. Если оттуда не повалят толпой другие. Но если бы могли — уже повалили бы. Не так ли? Или всё же нет?

— А меня волнует, — возразил я. — Не сильно, но любопытно же. Что касается Элейн… Это сложно.

Вот как объяснить девушке, что не считаешь отношения с ней здоровыми? Вообще, ещё вопрос, как она сама наши отношения воспринимает. Как хозяина и рабыни? Вряд ли, хотя на словах твердит именно об этом. Возлюбленными нас точно не назвать. Вот любовниками — да, однозначно. Но это вообще мало что меняет.

— А если упростить? — спросила Мелисса, снова прикладываясь к кружке.

— Я встречаюсь с Элейн, мы спим вместе, но ночевать я прихожу к тебе, — заявил я. — И слишком трезв, чтобы обсуждать этот вопрос подробнее.

— Кайл был уверен, что ты будешь придумывать отговорки.

— Кайл — идиот, — совершенно искренне возразил я. — И совершенно не умеет обращаться с женщинами. Я не про постель!

Мелисса захлопнула открывшийся было рот. Да что они все, сговорились? Что за женщины меня окружают, а? Зациклены на сексе больше меня. Можно подумать, я на каждую бросаюсь и пытаюсь влезть под юбку. Всего-то три… Ну, четыре, если считать капитаншу, хотя ничего и не было. Пять с Аланой, учитывая возможные перспективы. Ладно, возможно, многовато, но ведь не сразу же!

— Так ты не злишься? — поинтересовался я.

— Злюсь, — твёрдо ответила Мелисса. — На следующей тренировке так тебя отлуплю… Но ты запретил мне крушить столы в трактире, если в этом нет жизненной необходимости.

Да, вроде было такое. Надо всё-таки записывать за собой, особенно когда что-то делаю правильно. Не так уж часто это случается.

— А поорать?

— Ты прикажешь молчать, — вздохнула она. — И кружкой запустить тебе в голову Печать не позволяет.

Уф, спасибо за магию! Не знаю, кому, но большущее ему спасибо. Как много она упрощает. Удивительно, как возможность приказать не делать глупостей влияет на желание их совершать. Ведь Мелисса вполне могла бы начать орать, даже зная, что я велю заткнуться. В чём я сам не уверен, возможно, позволил бы ей выпустить пар. Но она посчитала иначе и не стала даже начинать.

Неужели людям для разумного поведения обязательно необходимы запреты? Не убий ближнего своего, не укради и так далее, а то в рай не попадёшь. Не всегда работает, но определённо повлияло на развитие социума. А ведь это запреты с сомнительной карой за нарушение. С другой стороны, можно поспорить, действительно ли конкретные законы работают лучше. Их тоже многие нарушают, рассчитывая, что не поймают и не накажут. Впрочем, нарушение большинства заповедей ещё и незаконно в любом обществе, так что сложно понять, что из этого работает. Вот прелюбодейство законом не запрещено, а возжелавших жену ближнего своего, пожалуй, гораздо больше, чем убийц. Так что законы всё же эффективней. Ну или некоторые запреты, касающиеся низменных инстинктов, вообще не особо работают.

А от воздействия Печати, в отличие от полиции или стражи, не убежать. И действие прямое, не то, что посмертное наказание от высших сил. Так что тут эффективность неоспорима. Когда человек знает, что за попытку что-то сделать наверняка получит по рукам и не сможет увернуться, то с большой вероятностью вообще не станет руки протягивать. Так что же, людям нужен тотальный контроль? Тогда будут вести себя цивилизованно? Что-то аналог магического рабства как фундамент цивилизации и гарант общественно допустимого поведения меня совершенно не привлекает. Может, тогда чёрт с ним? Кому нужны цивилизованность и хорошее поведение такой ценой?

— Ори, мешать не буду, — разрешил я. — И кружку бросай, переживу.

Мелисса открыла рот, подумала, закрыла и покачала головой.

— С позволения уже совсем не то, — заявила она. — Никакого удовольствия.

Я отобрал у неё кружку и выхлебал остатки пива. Маловато будет. Я точно слишком трезв для таких разговоров. Слишком взрослое и обдуманное поведение. С криком, руганью и битьём посуды было бы как-то проще и привычнее. Потому что… Ну, потому что жизнь такая. Изменил девушке — получил по роже, поорали друг на друга, бурно и страстно помирились. Отличная рабочая схема. А теперь вот что делать?

— Ты что, тоже мне изменяла? — заподозрил я.

Мелисса лукаво усмехнулась, так что я напрягся ещё сильнее. Но надолго её выдержки не хватило, девушка откровенно рассмеялась.

— Боишься, что твою собственность попортят?

Я почесал в затылке и пожал плечами. Сам не знаю, чего именно я боюсь. Может, правда чувство собственничества играет. Ревность? Возможно, немного. Скорее на уровне: «Зачем ей кто-то ещё, что, меня не хватает?» Точно не: «Она должна быть только моей, потому что… много болтовни о чувствах».