— Боишься? Неужели ничего не хочешь узнать? Картам открыто многое.

Я замешкалась, но взгляд ромалийки словно гипнотизировал. Незаметно для себя я опустилась на стул. Взяв мою левую руку, женщина развернула ладонью к себе и провела острым ногтем по тонкой коже. Все звуки за пределами этого шатра стихли, а пламя свечи на столе вдруг взвилось вверх, отбрасывая змеящиеся тени на стены. Я замерла, забыв дышать.

— Любопытно, — ромалийка с интересом взглянула на меня и ткнула пальцем в перекрестье линий на моей ладони, похожих на изображение дерева.

Я заерзала на стуле. Только сейчас до меня дошло, что Дэмиор и Брисса не покинули шатер, опасаясь оставить меня одну. И если гадалка окажется настоящей, то они могут узнать слишком многое обо мне. Сердце заколотилось, но мои опасения не оправдались: хитро улыбнувшись, ромалийка промолчала и продолжила изучение моей руки. Но мне стало ясно, что мое происхождение не осталось загадкой для нее.

— Тебе предстоит долгий путь. Через леса и горы, юг и север. Тяжелая дорога, — гадалка с сочувствием взглянула на меня и отпустила мою ладонь. Перетасовав колоду карт, она протянула их мне.

Я вытянула карту с изображением старичка, несущего на плечах огромные камни. Его лицо было бледным и изможденным, а тело закрывали лохмотья. Руны гласили «ответственность».

Женщина положила карту передо мной:

— Ответственность. Тебя ждет тяжелое бремя, но нужно найти в себе силы расправить плечи.

Ромалийки гадают по трем картам, и гадалка вновь протянула мне колоду. Я замялась: в горле вдруг появился комок, а по коже прошелся легкий зуд. Меня словно сдернуло со стула. Соскочив, я качнула головой в ответ на вопросительный взгляд хозяйки шатра.

— Не нужно, спасибо, — оставив пару монет на столе, я пошла к ожидающим меня спутникам.

Уже на выходе из шатра нас окликнула гадалка:

— Ну, а ты? Не хочешь узнать свою судьбу? — обернувшись, я поняла, что она обращается к Дэмиору. Он замер на полушаге: его спина была напряжена, а тело вытянуто в струнку. — Я расскажу тебе то, чего не знали другие.

Проводник медленно обернулся и вперил взгляд в гадалку. В его глазах смешалось недоверие и надежда. Поколебавшись с минуту, он все же принял решение.

— Садись, — она указала на стул и взяла его ладонь в руки.

Мы с Бриссой остались на месте, не зная, стоит ли оставлять его одного. Это племя славится своими способностями к гипнозу — порой и вооруженный мужчина не может дать отпор шепчущей ромалийке.

— Вижу, в чем беда твоя. Она отравляет тебе сердце и не дает жизни. Думаю, смогу тебе помочь.

Гадалка перетасовала колоду. Карты бабочками летали в ее руках, танцуя в пламени свечи. Ухмылка разрезала ее лицо, превратив в страшную маску с черными провалами глаз. Мужчина вытянул карту, а мы с Бриссой замерли на пороге, не зная выйти нам или остаться. Никогда бы не подумала, что Дэмиор верит в гадания. Он всегда был таким рассудительным.

Карта упала на стол, и пламя свечи взметнулось вверх на добрый фут.

— Карты говорят, что решение есть. Ты сможешь исцелить душу и преодолеть свое несчастье. Держись ближе к природе.

Дэмиор взглянул на карту и саркастически ухмыльнулся:

— К природе? Я проводник и вожу путников между городами и селами по дорогам и лесам Ривалона. Куда уж ближе к природе!

Гадалка нахмурилась.

— Я говорю, что вижу.

— Что еще посоветуешь?! Ночевать в трактирах?

— Вытяни еще одну, — приказала та.

Проводник вытащил карту и откинулся на спинку стула, ожидая представления. Повернув голову, Дэмиор скользнул взглядом по нам с Бриссой, замершим у входа, и недовольно прищурился.

— Пожалуй, нам стоит выйти, — пробормотав себе под нос, я толкнула в плечо фандрийку и выскочила из шатра. На улице по-прежнему толпился народ — веселье набирало обороты. Окончательно стемнело — теперь лишь костры и факелы освещали происходящее. В центре площади возник деревянный помост, пока что пустующий. Кажется, вот-вот начнется главное действие — прославление Кхиры. От одной мысли о богине по спине ползли мурашки — я все еще помнила тот недружелюбный взгляд, сверлящий мне затылок в храме Талейна.

Спустя пару минут из шатра показался разозленный Дэмиор. Крылья его носа раздувались, а руки то и дело сжимались в кулаки. Кажется, гадалка не рассказала ему ничего важного.

— Все хорошо? — спросила я.

Проводник резко вскинул голову — сверкающие серые глаза метали молнии.

— Я в порядке. Знал же, что ромалийцам нельзя доверять, но повелся, дурень!

Голос проводника потонул в громогласном звуке, напоминающем выстрел пушки. Неосознанно втянув голову в плечи, я повернулась на звук. Толпа приветственно взревела, и на помост вышел мужчина в алом плаще с глубоким капюшоном. С этого расстояния я не могла разглядеть лица, но его голос звучал громко, разносясь по всей площади.