– Мы уже черт-те сколько отъехали от больницы и Малхолланд-драйв в голливудские холмы, сестренка, – пожаловался он лишь тогда, когда она велела остановиться. – Китайский квартал – не то место, где можно соваться в переулки по интуиции.

– Не возникай, Ковбой, я знаю, что делаю. Сиди спокойно, продолжай наблюдение.

Дамали вылезла из внедорожника, не ожидая ответа, обнажила клинок, прищурилась, глядя в темный переулок, и вошла в него, не сбавляя шага.

Издалека доносился голос Ковбоя, по радио связавшегося с компаундом, нервные окончания жгло огнем. Адреналин и еще что-то, трудноописуемое, от чего кровь в жилах кипела лавой. Уши напряглись, прислушиваясь к тишине, чуть ли не коснулись черепа – такое было ощущение. Рука судорожно сжимала рукоять.

Вонь стала гуще, концентрированнее, она заполняла ноздри и обволакивала язык, заставляя сплевывать. По коже будто тараканы бегали. Дыхание сделалось частым и прерывистым. Дамали не моргала, тьма вдруг перестала мешать. Все чувства обострились сильнее, чем она могла себе представить. Это сбивало с толку, но заставляло радостно трепетать все нервы. Дамали видела все слои реальности. Тепловой след кота. Тощий уличный пес, заметив ее, быстро попятился, бросив недогрызенные объедки в помойке. Да, что-то появилось в ней нечеловеческое, как она и думала. Пес учуял – звери на такие вещи реагируют.

Тяжелые миазмы грязи и мусора сталкивались с паром из кухонных вентиляторов и зависали над помойкой. Обволакивала влага. Мерно стучала капель из конденсаторов кондиционеров. Они гудели повсюду, и слышно было сквозь гул, как тонкие струйки воды текут по сточным канавам переулка. Желтой едкой жидкостью, признаком опарышей и червей, капали мусорные ящики. Дамали передернулась, услышав копошение личинок. Эхом отдавались ее собственные шаги. Что-то прошмыгнуло мимо – фиг с ним. Дело уже началось.

Дамали взмахнула клинком, еще не видя, по чему бьет. Ей достаточно было ощутить, как волоски на руках шевелятся, – и она уже знала, куда бить.

Открылась пара красных глаз, вокруг них быстро материализовалось тело. Клуб повисшего дыма превратился в женственный контур черноты среди тускло подсвеченного воздуха. Желтые прожектора сверкнули на массивных клыках, высунулся черный продолговатый язык, послышалось шипение. Тварь была скрыта в темноте, и можно было рассмотреть лишь намек на грубую чешуйчатую щеку. Вонью дешевых духов повис в воздухе серный след.

Дамали двигалась с неожиданной для самой себя силой и энергией. Полоснув ночь, она слегка промахнулась, потому что тварь исчезла. На миг потеряв равновесие, Дамали использовала инерцию, чтобы развернуться и не дать твари напасть сзади. Яростный визг монстра заполнил ночь, а лезвие еще дрожало в руке Дамали. "Мадам Изида" запела, издавая гармоническое колебание, от которого в руку Дамали хлынула новая волна силы.

Вдали хлопнула дверца джипа. Еще две фигуры выступили из темноты помойки. Самцы. Широко раскрылись шарнирные челюсти, мертвецкие чешуйки на лицах треснули и потекли зеленой жижей – это вылезли наружу гигантские клыки. Боковым зрением Дамали поглядывала на вампиршу. Она улыбалась, глядя на это представление. Ничего, через минуту Дамали с этой сранью разберется. Но она чувствовала, ощущала, что два самца вот-вот прыгнут. Будто их мысли летели по воздуху легким бризом. И она была готова, когда они бросились.

Дамали пригнулась, выпрямилась и поймала одного ударом в грудь, проткнув легкое прямым острием лезвия, а другого успела полоснуть по горлу. Когда он упал, она перегнулась назад и нанесла еще один удар по раненой уже трахее – но на этот раз с большей силой. Самец запрокинул голову и испустил клокочущий кровавый вопль. Голова покатилась к ногам Дамали – она отшвырнула ее пинком, широко расставила ноги, подняв "Мадам Изиду". Череп на асфальте вспыхнул и обратился в пыль. С чувством удовлетворения Дамали смотрела, как первый нападавший от нанесенной раны медленно превращается в пепел.

Внезапное движение – самка вампира бросилась. Разгоряченный Ковбой бежал к месту боя. Дамали сделала сальто, уходя от нападения, и встала перед Ковбоем, вытянув меч, а взгляд ее не упускал ни одного дюйма поверхности, ни одного клуба пара, ни одной шмыгающей твари в переулке.

– Я тебе велела сидеть в машине! – заорала она на Ковбоя.

– Иди к черту! – бросил он, наводя обеими руками пистолет над ее плечом. – Генерал отдала другой приказ.

Из темноты возникли еще три клыкастые твари. Когда Ковбой прицелился, Дамали перекрыла ему выстрел, опершись на стену в атакующем броске. Она прыгнула к вампирам. Когда она приземлилась и перевернулась, один оказался сзади, двое спереди. Ковбой выстрелил. Две твари перед Дамали замешкались, зашипев в его сторону. Она спиной почуяла, как взмыл в воздух тот, что был сзади. Ковбой кричал ей, чтобы обернулась. Тут на миг представилась возможность – преимущество, открывшееся, когда Ковбой выстрелил еще раз.

Дамали отреагировала немедленно. "Изида" была нацелена в сердце – один укол, и Дамали вонзила меч всей своей тяжестью. Треск грудины отдался эхом – и вновь тишина в переулке. Слизь этих тварей сбегала по треугольнику клинка. Прямое попадание – в сердце вампира. "Мадам Изида" была крещена. Там, где клинок измазала кровь вампира, вспыхнуло пламя, и снова лезвие засверкало серебром. Второй вампир помешкал, но бросился снова. Дамали целила ему в живот, и "Изида" вошла именно туда. Тварь взвыла, ощутив внутри серебряный огонь. Выпотрошенная, она рухнула на колени, зажимая руками живот, пытаясь удержать горящие внутренности. Все случилось мгновенно, но Дамали ощущала это, как в замедленной съемке. Целые секунды на ответ.