И тут мне пришла в голову мысль, самая ясная за последние месяцы: «Даже если мы все это время будем вместе, в конце концов мы все равно разведемся». Я знала, что это правда. В будущем мы могли бы быть разведенными людьми, дерущимися из-за квартир, собак и детей. Или же мы могли бы разделаться с этим сейчас и просто расстаться в настоящем.

Я упаковала столько вещей, сколько могла, в один чемодан на колесиках, а остальное оставила. В воскресенье вечером я усадила моего жениха на наш плюшевый бежевый диван и сказала ему, что это совсем другой разговор. Теперь мне нужно было уйти. Время замедлилось примерно до одной тысячной секунды, когда я сняла кольцо и моя рука двинулась к кофейному столику, чтобы положить его туда.

Год назад «Секс в большом городе» закончился. Мой секс в большом городе только начинался.

Я была не единственной, кто воспринял это телешоу настолько серьезно, что оно изменило его жизнь. Женщины и мужчины далеко за пределами Нью-Йорка принимали его уроки близко к сердцу. «Секс в большом городе» изменил многие жизни, независимо от гендера, сексуальной ориентации и места проживания. Он повлиял на личную жизнь каждого, как в моем случае, и на наши взгляды. Он изменил то, что мы думаем о женщинах и сексе, как говорим о сексе, как мы встречаемся, женимся или остаемся одинокими. Он изменил культурное восприятие одиноких женщин, секса, свиданий и брака, затрагивая не только зрителей Америки, но и мира за ее пределами. Он диктовал моду, распространял культуру пития до уровня социальной ответственности и навязывал бранчи ничего не подозревающей нации. Прежде всего, он показал, что меняющая жизнь любовь приходит в формах, отличных от гетеросексуального брака и нуклеарной семьи [1] ; он показал одиноким людям, что друзья могут быть по крайней мере такими же поддерживающими, как семья, и по крайней мере такими же важными, как вторая половинка.

Он делал все это, рассказывая истории. В частности, истории женщин – и нескольких гомосексуалистов – их словами, способами, которые уже давно были запрещены в популярной культуре. «Секс в большом городе» начался с колонки Кэндес Бушнелл в The New York Observer в 1994 году, в которой она писала о своих романах, вечеринках и идеальной манхэттенской жизни. Колонка переросла в книгу, а затем превратилась в известное во всем мире телевизионное шоу, написанное женщинами и мужчинами, чьи истории были рассказаны нам через яркие, эмоциональные, горькие и сладкие приключения секс-обозревателя Кэрри Брэдшоу и ее друзей – романтичной Шарлотты, упрямой Миранды и сексуально авантюрной Саманты.

В этой книге я рассказываю о том, что стоит за этими историями. В то время как мой собственный рассказ демонстрирует, что я являюсь поклонником этого сериала, на протяжении всей остальной части этой книги я работаю как исследователь, чтобы рассказать историю о том, как колонка Бушнелл стала книгой, шоу, феноменом поп-культуры, образом жизни, экономикой, рекламой для блестящего Нью-Йорка и любовным письмом городу после событий 11 сентября. Это плохой способ рассказать о расовых и классовых проблемах, но значительная страница истории телевидения – и уникальный фрагмент феминистского манифеста.

Книга показывает, как группа женщин и геев – а среди них нет ни одного патриархально настроенного натурала – столкнулась с увольнениями, насмешками и осуждением, чтобы сделать шоу, которое освободило людей от традиционных взглядов. Одновременно они изменили телевидение, моду, традицию знакомств, феминизм, женскую дружбу – и, конечно же, секс и город. Это и наша история.

Прожив пятнадцать лет на Манхэттене, Кэндес Бушнелл оказалась на мели. Она приехала в Нью-Йорк из Коннектикута в 1978 году в возрасте девятнадцати лет, но после полутора десятилетий попыток преуспеть она практически оказалась банкротом.

Однако у нее было несколько состоятельных подруг. У одной из них было две квартиры. В одной жила сама подруга, а другую она обустроила под офис. Эта квартира находилась в красивом здании в стиле ар-деко в доме 240 на 79-й Восточной улице. Когда Бушнелл понадобилось жилье, ее подруга предложила ей пожить в своем «офисе». Она оборудовала спальню под кабинет, в то время как Бушнелл спала на раскладном диване и работала в другой комнате. Бушнелл нравилось, что подруга была рядом, всегда могла поддержать, когда она писала статьи для таких журналов, как Mademoiselle и Esquire, а также для колонки «Люди, о которых мы говорим» в журнале Vogue.

Бушнелл все еще занимала раскладной диван подруги, когда стала внештатным автором The New York Observer, издания, отличавшегося своей розоватой бумагой и высококлассной читательской аудиторией.

Ее босс, главный редактор Сьюзен Моррисон, которая впоследствии стала редактором статей в The New Yorker, называла Бушнелл «секретным оружием» издания, потому что у нее был особый дар говорить с людьми на откровенные темы.

Моррисон ушла из газеты, но Бушнелл осталась, поскольку главную должность занял Питер Каплан – журналист-очкарик, которому предстояло стать главным редактором газеты. Однажды осенью 1994 года Каплан сказал Бушнелл:

– Люди постоянно говорят о твоих историях. Почему бы тебе не вести колонку?

Когда Бушнелл согласилась, он спросил:

– Как думаешь, о чем она должна быть?

– Думаю, о том, каково быть одинокой женщиной в Нью-Йорке, – ответила она, – и обо всех безумствах, которые с ней происходят.

Она могла взять за основу свою жизнь и свое ближайшее окружение: ей было тридцать пять лет, и она была одинока, что все еще шокировало некоторые слои общества даже в Нью-Йорке образца 1994 года. Некоторые из ее друзей тоже дожили до тридцати лет, не выйдя замуж, и из них получились бы отличные рассказчики и герои ее колонки.