Она была средних лет. Ньюн приблизился, склонив голову для благословения. Он чувствовал смутную тревогу, когда его приветствовала чужая госпожа, чьи покои находились не в башне эдуна, а в металлической клетке, чей род был другим, а на белой мантии красовалась чужая эмблема.

Этой госпоже предстояло умереть самой или вызвать на дуэль Интель. И тогда Ньюн должен был убить кела-защитника. Он про себя молился богам, чтобы у этой госпожи хватило смелости самой вызвать Интель на поединок.

Взгляд госпожи был твердым. Со всех сторон лился ослепительный свет сотен ламп. Все вокруг было холодным, металлическим. Множество мри стояли вокруг него. Это была их госпожа, их Мать, а он был чужим, пришельцем, угрозой для ее жизни.

Ньюн чувствовал, что его осматривают с головы до ног, пытаясь понять его и тех, кто его послал. Рядом с госпожой стояли сен'ейны в золотистых мантиях, кел'ейны в черных мантиях, и где-то в глубине холла Ньюн увидел шаловливых катов в голубых мантиях без вуалей. Они казались испуганными.

А за ними во всех коридорах висели гамаки, похожие на паутину. Прочные белые нити, словно кружева, свисали с потолков. Как много здесь мри, — поразился Ньюн, но вдруг его пронзила мысль, что это последние представители его Народа, оставшиеся во Вселенной. И они все помещались на этом маленьком корабле. И ими командовала эта женщина, их госпожа.

— Посланец, я — Эсайн Эдуна Элагун. Как поживает Интель?

Голос ее был мягче, чем выражение лица. Сердце юноши растаяло, словно его коснулся луч солнца. Ему было приятно, что госпожа ласково говорит с ним и дружелюбно отзывается об Интель.

— Госпожа, — сказал он, — Интель чувствует себя хорошо. — Он старался говорить мягко, но она все поняла, так как тень страха промелькнула в ее глазах. Но она была сильной женщиной и быстро взяла себя в руки.

— Что Интель хочет сказать мне? — спросила Эсайн.

— Госпожа послала меня приветствовать тебя и выслушать, что скажешь ты.

Она еле заметно кивнула и движением руки подозвала своих приближенных подойти поближе.

Ньюн остался возле нее на коленях. Он аккуратно снял зейдх и положил на нее ав-кел — Меч келов — то был подарок Сайрена. Меч был в ножнах и лежал рукояткой к госпоже — предложение мира. Руки Ньюн сложил на коленях. Ее кел'ейны сделали то же самое. Рукоятки их мечей повернулись к нему, чужаку, приглашенному на Совет.

— Мы приветствуем Интель, — спокойно сказала Эсайн. — Мы слышали о ее мудрости тогда, когда «Аханал» начал служить Народу. Это благодаря ей «Аханал» стал служить Народу. Она сделала так, что «Аханал» перешел к нам, и мы смогли отказаться от помощи регулов. Это было очень мудрое решение. Мы все понимаем это и благодарим за то, что это сделано вовремя, так как мы смогли улететь от землян. Это правда, что она собирается прекратить службу мри у регулов?

Она взглянула на кел'анта, и тот жестом выразил согласие.

— Я видел нечто такое, чего мне никогда прежде видеть не доводилось, — сказал старик. — Регул напал на этого посланца. Не оружием, правда, а своей машиной. Регул был в отчаянии.

— А эдун? — спросила госпожа. Ее лоб пересекла глубокая морщина. — Как держится эдун Народа, если с регулами творится подобное?

— Пока в безопасности, — сказал он. А потом он понял, что интересует ее больше всего и о чем она не хочет спрашивать простого кел'ена. И он пришел к ней на помощь.

— Госпожа, Тайны Народа у нас. А регулы заняты исправлениями повреждений, что принес ураган. Земляне скоро будут здесь, и регулы боятся, что могут задержать их посадку. Я полагаю, что молодой регул у корабля действовал без четкого приказа.

— И все же, — спросила госпожа, — что будет, если мы покинем корабль?

— Мы — мри, — сказал с твердой уверенностью Ньюн, — и регулы пропустят нас, они не рискнут ничего сделать.

— Если ты так рассуждаешь, то почему молодой регул напал на тебя?

— Госпожа, — сказал он, злясь на свою молодость и неопытность. — Мне кажется, что это нельзя считать серьезной угрозой.

Она задумалась, посмотрела на Сенов и на остальных. Затем вздохнула и нахмурилась:

— Боюсь, что риск слишком велик. Мы подождем, пока Интель вынесет свое решение. Мы прибыли сюда по ее вызову. Я сделаю все, что она скажет. Посланец, заверь ее в нашем полном почтении и уважении к ней.

Он был подавлен и в то же время почувствовал облегчение. Он низко поклонился и услышал шепот, прошелестевший по комнате. Ньюн боялся встретиться глазами с мри, но, подняв голову, увидел, что в их взглядах нет обвинения.

— Я скажу ей, — заговорил он с достоинством, которое было вложено в него с детства и пронизывало кровь и плоть, — что госпожа Эдуна Элагун — мужественная и благородная женщина, и что она заслуживает всяческого уважения Народа.

— Скажи ей, — мягко проговорила госпожа, — что я и мои дети желаем ей всего наилучшего.