— Асамак Данру, тамак флагманских войск Арии, — представился он.

А я что-то совсем растерялась и уж точно не хотела никакого внимания со стороны спасителей Земли. Точнее, был один спаситель, о ком я изредка думала, но вряд ли наши дороги еще когда-нибудь пересекутся.

— Варя, — почти шепотом ответила я.

Надо же было хоть что-то сказать, а слов не находилось. Просто глазела на красивого пепельноволосого блондина с пронзительными синими глазами и вспоминала те, зеленые, как странный омут притягивающие и завораживающие одновременно.

— Очень приятно, Варя, — мягко ответил айрин. При этом он так произнес мое имя, словно попробовал на вкус каждую буковку.

Взгляды подруг Янковской и самой Юльки, брошенные на меня, были напряженными. И не ясно, чего там присутствовало больше: удивления или раздражения. Наверное, первого. Потому что спасители перестали напоминать замороженный минтай и оживились.

Ситуация меня смущала и напрягала одновременно. Хотелось удрать, чтобы перестать испытывать неудобство, в котором я и виноватой-то не была. Спас официант, подоспевший с моим заказом.

— Ваши овощи и рыба. — Передо мной поставили тарелку, и я смогла занять хотя бы руки, протирая их поданной влажной теплой салфеткой, источающей слабый аромат земляники.

— На Арии водится одна рыба, мясо у которой такое же нежное и розовое, как у земного лосося, — вкрадчиво, почти мурлыча проговорил как там его… тамак флагманских войск.

— Уж не в гости ли вы меня зовете? — первая робость прошла, да и рыба так умопомрачительно пахла, что я поняла — проголодалась на совесть.

— А вы бы хотели полететь со мной… — айрин сделал паузу, а потом добавил мое имя так, словно облизал всю: — Варя…

— Знаете, уважаемый тамак, не понимаю, зачем куда-то лететь за аналогом, если на Земле есть подлинник. — И я выдавила сок из дольки лимона прямо на нежную розовую мякоть.

— Данру, — поправил меня спаситель. — Мое имя Данру, и я мечтал бы услышать его из ваших уст.

Что-то внутри щелкнуло. Непонятка какая-то с их именами: то нельзя называть, то вдруг он сам представляется и оказывается, что мне не просто можно, но и нужно называть его по имени. В общем, иная культура, и потому нужно быть осторожнее.

— А вы уже ужинали? — невинно спросила я, переводя разговор со щекотливой темы. — Я, признаться, только завтракала, и то очень рано.

— О, — сделал вид, что смутился платиновый. — Как у вас на Земле говорят, приятного аппетита!

— Благодарю! — кивнула я и собралась уже углубиться в процесс поглощения, фактически уже поднесла к губами вилку с розовым ароматным, истекающим соком, мясом, как вдруг произошло нечто, что кардинально изменило мои планы.

Все айрины, сидящие за столом вскочили, выпрямились по стойке «смирно» и прижали к груди правую руку со сжатыми в кулак пальцами.

— Таори-дахак! — хором грянули они.

Да, и это название я сегодня слышала от доктора. Это же какие-то айринские крутыши, для которых, собственно, и ищут девчонок с редким ферментом. Вот бы посмотреть хоть на одного!

Опасайтесь так откровенно мечтать. Мечтам свойственно сбываться в самый неподходящий момент.

— Тао, венаи! Хорошего вам вечера! — знакомый голос опалил, взбудоражил, растревожил, заставил каждый волосок на теле встать дыбом.

Этого не может быть, потому что быть того не может! Я опустила на тарелку вилку с нетронутой рыбой и, наконец, подняла глаза на айрина, который стоял всего в метре и не сводил с меня пристального взгляда своих невозможных глаз-омутов.

«Вот мы и встретились, спаситель мой!» — практически простонало сердце.

А он… Он был удивлен.

— Отоми? — тихо спросил мой айрин. — Что делаешь ты среди всего этого?

И так спросил, словно нашел меня не в лучшем клубе города с достойными людьми, а как минимум в сточной канаве, на дне порока. Стало неприятно. Очень. Поэтому, гордо вздернув голову, я ему все же ответила:

— Я здесь рыбу ем. Или это уже преступление? — не дожидаясь его слов, все же донесла содержимое вилки до рта. Вот только удовольствия уже не получила: мясо показалось сухим и пресным, а лимон чертовски горчил.

— А я, пожалуй, задержусь и присоединюсь к вашей компании, — вдруг сказал мой спаситель, чем немало удивил своих земляков. А на Данру он посмотрел так, что тот молча уступил ему свое место.

За столом сразу воцарилась тишина. Мне показалось, что в присутствии таори-дахака никто даже лишних движений не делал. Девчонки словно заледенели, не сводя с моего спасителя восхищенных взглядов, а айрины вновь превратились в мороженый минтай. Только Данру что-то усиленно хотел мне сказать взглядом, но я его совершенно не понимала.