Но эта паника длилась всего одну секунду. Пока уже на лестнице, я не схватил ее на руки и не преодолел ступеньки со скоростью света.

Оно само, — мог бы сказать я в свое оправдание.

Но все мы понимаем, что завязанный пояс халата на два узла, сам не развяжется. Что миллион пуговиц на моей рубашке сами не оторвутся. Да и меня к Лии никто не приклеивал. Но это не точно. Иначе, почему я с таким трудом оторвался?

— Что-то не так? — Лия тяжело дышала после этих крышесносных поцелуев.

Удивительно. До чего же кто-то может быть прекрасным. Я нависал над ней и не мог налюбоваться. Она начала краснеть, заставляя меня улыбаться еще сильнее. Хотя куда уж сильнее?

— Ты очень красивая, — погладил ее по щеке. — Самая красивая девочка на свете, — я поцеловал ее, в этот раз медленно. Смакуя этот момент. Потому что после того что я сейчас сделаю, мне это может больше и не светить.

Я встал. Резко села и она, когда увидела, что я одеваюсь.

— Что случилось? — она занервничала.

— Дарион (хоть он и скотина) прав. Мне лучше уйти к себе.

— Что? — кажется, я ее шокировал.

Ой-йо.

Я сел на край кровати, рядом с ней. Взял ее за руку, и попытался объяснить:

— Представь, что ты приготовила самое вкусное блюдо, из всех. Ты готовила его всю жизнь. И теперь у тебя есть выбор: наброситься сразу, как только выключила огонь. Или. Дать ему настояться. Красиво сервировать стол. Красиво выложить на тарелку. Налить к нему подходящего вина. А потом медленно смаковать каждый кусочек.

Не переживая, что в любой миг прибежит бешеный эльф, чтобы помешать. Или еще кто.

Вроде все правильно сказал, сделал. Но отчего-то хотелось убиться об стену.

— Я поняла, — ответила. И я наконец-то расслабился.

— Спасибо, — я поцеловал ее. Встал, чтобы уйти.

— Элиот, — позвала. — Не хочешь остаться?

Больше всего на свете. Но это плохая идея.

Она видела, что я колеблюсь между правильным. И правильным.

— Не оставляй меня одну, — в самое сердце.

— Не оставлю.

Никогда.

Утро наступило в один миг. Вот я устраиваю голову на подушку, подтягиваю к себе свою кошечку и БАМ! Утро! Я когда проснулся, даже решил, что вообще не спал. Только моргнул.

Лия лежала зарытая в два одеяла, и это не считая того, что рядом лежал и грел ее я. Пришлось откапывать. Я серьезно опасался, что ей там нечем дышать. Пока я стаскивал перину, она завозилась и открыла глаза. Глянула на меня, улыбнулась и снова улеглась. Я тихонько встал с кровати, обошел ее, и глянул на часы Лии, лежащие на тумбочке. Полвосьмого. Скоро завтрак, и занятия.

Мне двадцать четыре года. Я давно не маленький. Но я сейчас смотрел на спящую в теплой постели девушку и серьезно раздумывал: «Может мне заболеть и никуда не пойти?».

Я умылся, сразу после того как распутал гнездо у себя на голове, и вышел на кухню. На столе уже стояли зелья, но эльфом даже и не пахло.

Всегда бы так.

А теперь — завтрак. Я как раз поставил сковородку на огонь, и вытащил немного бекона для омлета, когда меня окликнули:

— Доброе утро, — Рейв стоял в проходе, облокотившись о косяк. Двери-то не было.

— Доброе, — ответил. — Ты будешь? — кивнул на яичницу. Он дернул бровью.

Нет, так нет.

— Ты один? — спросил.

— Один. Дарион ушел еще час назад, — мне оставалось только кивнуть и следить, чтобы омлет не сгорел.

— Как спалось? — спросил волк, явно намереваясь, толи задеть меня, толи еще что. Я мельком глянул на него. Промолчал.

— Не знал, что Дарион тебя насквозь проткнул, — прокомментировал шрам на спине.

Надо было накинуть рубашку.

— В чем проблема? — я отложил лопатку и развернулся к нему. Он усмехнулся.

Согласен. Глупый вопрос.

— Слушай, — я облокотился на столешницу, — Я погорячился. Это так. Но ты сам нарываешься. Вот как сейчас.

— Вот как? — он рассмеялся. — Мне кажется, я нарываюсь, лишь в твоем воображении, Свон.

— Как скажешь, — я отвернулся, возвращаясь к омлету. Говорить с ним, и тем более спрашивать у него что-то, желания не было. Пускай сам расскажет, чего притащился. Если хочет.

Я выложил на тарелку омлет, налил в стакан молока и нарезал немного салата. Выставил все на поднос, и все это под насмешливым взглядом волка. Туда же отправил лекарства и вышел вон. Нет, конечно, хотелось надеть все ему на голову, но я не для него старался.