— Конечно! А на что, по-твоему, мы договор заключили?

На души, которые получишь, в процессе служения.

— Это дополнительный бонус. Главный приз — Теодор Дюран. Тот, кто подписал договор.

Я приказываю тебе его отпустить.

— Не выйдет. Это плата за мои услуги.

В таком случае, за неповиновение, ты потеряешь все остальные, что скопил.

— Это так не работает. Я не ослушался тебя. Ты не можешь требовать с меня то, что я честно заработал.

Честно!? Три ха-ха!

— Выходит, ты и на мою рассчитываешь? — подбрасывает мне побольше болезненных ощущений. Чтоб слаще было, когда жрать будет.

— Я получил оплату за то, что буду служить потомкам Дюрана, пока ваш род не прервется. Но если ты изъявишь желание вверить себя мне, я буду только за!

Уже бегу. Шире рот открывай.

— Я всего лишь исполнил твой приказ. Хочешь, чтоб я все просто пересказал, так и скажи. Ты же просил подробности.

Понял я. Помолчи.

Мне нужно было немного тишины, прийти в себя.

— Ну, так что? Пересказать остальное? — спросил спустя десять минут. Я отдышался и осмыслил все, что только что узнал, и ответил:

— Идем до конца.

— Как мне его спасти? — в голове пульсировало от волнения. Библиотека многое знает, но не все. И этот миг затишья между вопросом и ответом показался вечностью.

Я готов пойти на любые жертвы, лишь бы была хоть одна возможность вернуть его.

На мгновение в сознание вторглось нечто чужое: как книгу на пустую полку, вложило в голову знание, которое ему не терпелось применить. И вместе с тем, на шее затянулась удавка, выжимающая жизненные силы. Медленно, но ощутимо. Стараясь игнорировать эти ощущения, он сорвался с места, в другую часть хранилища. Там был еще один недостающий ингредиент.

Информации было много. Фрагменты знаний хаотично вспыхивали в голове, и по пути Тео пытался выстроить из них план действий. Шаг за шагом.

Он вошел в один из залов, где стояла белая мраморная чаша с мертвой водой. Хотел аккуратно раздвинуть остальные «редкости», но из-за нервов и спешки их разнесло ураганом, расчистив место для дальнейших действий. По сути, это ритуал связки души и книги, поэтому он просто рассчитывал на чудо, как бы странно это не звучало для мага.

Нужна душа и «сосуд», к которому будет происходить привязка, — есть. На каменном полу проявился рунный круг, в который он положил тело.

Нужно связующее звено, — Теодор сорвал с шеи шнурок с камнем. Последний улетел куда-то на пол и затерялся.

Вода мертвых. Делает неодушевленное — одушевленным.

Он опустил в чашу шнурок. Вытащил. Поднес к телу, и на него, как бусинка, приклеилась душа.

Он упал на колени перед телом ребенка с бесценной драгоценностью в руках. Деревенеющими пальцами, завязал его на шее сына. С трудом встал. И активировал круг.

Вторая удавка обхватила горло мага.

Руны одна за другой впечатывались в тело сына, растворяя кулон в нем, и оставляя после себя безобразные черные следы.

Некромантия. Запретная магия. Давно утерянные знания и забытые ритуалы. Построенные не на резерве, а на жизни.

Ноги подкосились, и он рухнул рядом с потухшим кругом, держась в сознании лишь для того, чтобы убедиться, что все сработало. Иначе ему незачем будет бороться дальше.

Мальчик дернулся, и на сердце стало легче.

— Папа! — он открыл глаза и привстал. — Мне кажется, я умер.

— Тебе все приснилось, сынок, — он притянул мальчишку к себе и обнял, в последний раз. Потому что теперь все изменится. — Но все хорошо. Все хорошо, — погладил по волосам и пытался не подавать виду, что некогда белые, они у корней начали менять цвет.

Я весь оставшийся день приходил в себя после пережитого. Прокручивал в голове случившееся, ощущения, которые испытал отец и понял: что хуже могло быть лишь то, если бы он оказался бессилен.

Чертов демон перевернул мой мир вверх дном и ощутимо встряхнул. Из-за моего вида, адепты, которые обычно и так старались держаться на расстоянии, огибали меня и избегали пуще прежнего. Даже Белиалл затих.

На следующей лекции я записал на листке четыре пункта и нарисовал круг. Вырвал его из конспекта, скомкал, и сунул в карман. Это для Дариона. При условии, что он ответит правду на мои вопросы. Ответы я и так знал, но мне надо было убедиться.

Обед я провел сидя в своей комнате. Я был еще не готов посмотреть в глаза Лии: мне было стыдно, что я так относился к отцу. И она не раз пыталась со мной поговорить. Одно дело слушать, что тебе говорят окружающие. И совершенно другое прочувствовать все на себе. До этого момента, я относился к нему как к факту: что отцы есть у всех, и я не исключение. И ненавидел его за то, что случилось с матерью. А ведь часть меня, всегда сомневалась, что виноват именно он.

Правду говорят, что мы сами творцы своей судьбы. Что сотворил, то и имею.