— Я… да, хочу помочь, — пробормотал парень и сжал дрожащие руки в кулаки.

«Риан, Илиана просила быть с ним помягче, и я с ней согласен: он и так напуган и встревожен. Если возникнут какие-то трудности, советуйся со мной, — попросил Алакдаэр, — сам ничего не предпринимай».

«Глядя на него, я уже сейчас могу сказать, что возникнут», — бросил Риан, подошел к пленному, обхватил его голову руками и активировал заклинание.

— Спокойнее, Стефан, еще спокойнее, — приговаривал менталист, и напряжение в его голосе лучше всяких слов доказывало, что ситуация непростая. — Теперь закройте глаза и постарайтесь ни о чем не думать.

Ал был напряжен не меньше, чем друг, да и Илиана, на всякий случай дежурившая в палате, была сама собранность.

«Ал, дела плохи. Тут стоит ментальная ловушка. Если попытаюсь взломать, парень сойдет с ума или даже умрет, — безрадостно сообщил Риан. — Что будем делать?»

«Тебе удалось выяснить хоть что-нибудь?» — архимагистр до последнего надеялся обнаружить хотя бы крупицы новой информации.

«Сначала Стефана зачаровал адепт Вайнэт и заставил подлить зелье адептке Арис, а потом окликнула какая-то черная тень, после этого пустота».

«Ладно, заканчивай, парню и так досталось, а лишние жертвы нам ни к чему. Заблокируй ему на некоторое время ментальную связь, — распорядился декан. — Если из него планировали сделать еще и шпиона, пусть им это не удастся».

«Да, сейчас», — менталист провел необходимые манипуляции и отпустил пленника.

Стефан тяжело дышал, но держался и с удовольствием принял помощь подоспевшей целительницы.

— Насколько я понял, родителей у вас нет, — припомнил Ал информацию, которую выяснил во время расследования.

— Да, только тетка, но она… — парнишка сжал губы.

— Вам сейчас лучше не возвращаться в Тиару, целее будете, — дроу переглянулся с Рианом.

— Но как же… Мне работать нужно.

— Не хотите некоторое время побыть в академии и помочь нам по кухне? — предложил архимагистр. — Уверен, ваши навыки здесь очень пригодятся, да и юные адептки станут посещать столовую с еще большим удовольствием. Оплата будет достойная, плюс питание и проживание. Что скажете?

— А эта девушка… Она, наверное, теперь меня возненавидит, я же… — начал было Стефан.

— Думаю, адептка Арис поймет все правильно, — сказал Алакдаэр с неожиданной уверенностью. — Но если хотите, можете перед ней извиниться, когда в следующий раз встретитесь. А сейчас идите и осваивайте новую территорию, магистр Фридгерт вас проводит. Одежду на первое время вам тоже дадут.

— Спасибо, господин декан, — парень почтительно поклонился и вышел вслед за менталистом.

— Снова работал всю ночь? — неодобрительно покачала головой Илиана, когда они остались одни, и послала поток целительной энергии. — Это неправильно.

— Зато результативно! — возразил дроу.

— Узнал что-то интересное? — тут же насторожилась целительница.

— Да, и многое, — кивнул он и открыл портал в приемную ректора. — Пойду поговорю с Гелом. И спасибо тебе за помощь.

Альвинора шагала по коридорам лазарета под руку с Вермандом, направляясь в общежитие. Однако потом парень предложил немного прогуляться, прежде чем идти в комнату, на что получил согласие недавней пациентки. В этот утренний час адептов встречалось мало. Видимо, сегодня, в День библиотеки, многие ребята решили поспать подольше, а учебой заняться ближе к обеду.

— Пернатые сказали, что к тебе приходил Лэнд, — вдруг сказал оборотень.

— Приходил, — призналась она. — Толком ничего не сказал, только посмотрел как-то странно и ушел.

— Ясно… Но это и не удивительно. Он к тебе, кстати, и в прошлый раз наведывался, когда ты после зелья в отключке лежала, только я не пустил.

— Правда? — удивилась Аль. — Интересно зачем. Неужели в нем проснулось чувство вины?

Парень какое-то время молчал, будто раздумывая, говорить или нет, но потом все же сказал:

— Когда Лэнду было пять, он потерял мать. Ее убили практически у него на глазах, поэтому все, что касается смерти (особенно если умирает женщина), для него очень болезненно. В твоем же случае он как бы невольный виновник недавних событий, поэтому реагирует еще острее.

«Ничего себе!»

— Какой ужас! Бедный ребенок, — в Альвиноре проснулось искреннее сочувствие. — Так вот откуда в его взоре столько тоски…

— Ты заметила?

— Да, сегодня, — кивнула она. — Раньше он все больше насмехался и паясничал. Зато теперь я понемногу начинаю понимать, почему он такой… эм, трудный.