Х-хух, каким же облегчением было почувствовать под ногами твёрдую землю! Ника тут же высвободилась из объятий хитреца и отёрла влажные ладони о джинсы, но он снова схватил её за руку.

— Эй, ты сюда ещё не ходила. Сейчас споткнёшься, а я потом виноват буду?

«Ладно, веди, Сусанин!»

Какое-то время они шли вдоль берега, а потом спустились к самой воде, и Вероника увидела деревянный помост. На таких любят сидеть рыбаки, а ещё тут удобно привязывать лодку. Ух, а какой вид отсюда, из темноты, на ярко освещённую базу! Там, среди множества огней, копошатся люди, смеются, танцуют, едят, пьют… А тут так тихо и спокойно.

А потом Слава, отвернувшись от Вероники, стал раздеваться.

— Ч-что ты делаешь? — у неё озноб по телу прошёл, когда увидела его обнажённую спину так близко.

— Хочу поплавать, — ответил он не оборачиваясь. — Вы днём наплескались, а я могу только сейчас. Так как ты бы всё равно отказалась со мной танцевать, даже если бы пригласил, может, хотя бы вместе искупаемся?

— Не-не-не, я тут подожду, — она отступила на пару шагов.

Парень не настаивал.

— Тогда оставляю тебя на стрёме, — он снял брюки и выпрямился, параллельно разминая мышцы.

Вероника и сама не заметила, как стала оглядывать его великолепное тело и шикарную фигуру, подсвеченную лунным светом. Ну вот специально же красуется!

— Х-хорошо… — пробормотала она.

— Но ты хотя бы в этот раз не снимай, а! — попросил он вполоборота.

— Ты заметил?! — её будто в солнечное сплетение ударили.

Спалилась!

— Конечно. Я же не полный идиот, каковым, по всей видимости, ты меня считаешь, — и, присев на краешек помоста, практически бесшумно скользнул в воду.

Вероника какое-то время стояла на месте, пристыженная и смущённая, а потом тоже подошла к краю и села, свесив ноги. И вот чего он прячется и купается по ночам? Почему никому не показывает, какой на самом деле?

Глава 22

Слава плавал довольно долго (за это время несколько раз звонил Пашка, но она не взяла трубку), а потом вдруг послышался довольно громкий всплеск — и всё затихло. Сердце Ники пропустило удар. Воцарившаяся тишина резала душу.

— Славик? — позвала взволнованно.

Ничего.

— Сла-ав?

Снова никакой реакции.

— Славка, это твоя очередная шутка? — Ника почти всхлипнула, губы задрожали. — Слав!

Медленно зарождающаяся паника стала стремительно подниматься, пока не ударила в голову. Вероника вскочила и растерянно заозиралась.

— Слава!!!

Она уже не сдерживала слёз. Что делать? Как быть? Прыгать следом? Бежать за помощью? Звонить в службу спасения?

— Чего кричишь? Хочешь, чтобы нас нашли? — он появился у самого края помоста, как чёртик из табакерки.

— К-ковалевский, ты… — Вероника быстро вытерла слёзы. — Я сейчас сама тебя утоплю, сволочь бесчувственная! Нравится играть у людей на нервах?!

— У людей — нет, у тебя — да, — он выбрался из воды, распрямился и встряхнул головой, а потом отжал кончики волос у шеи.

У Ники возникло отчаянное желание сбросить Ковалевского обратно в реку, как недавно Пашка толкнул его в море. Но потом она передумала выяснять отношения и ругаться, а просто развернулась и собралась сойти на берег.

— Не хочу с тобой разговаривать. Всё, я ушла.

Прохладная мокрая рука удержала за запястье. Вероника остановилась, но не обернулась.

— Королёва, не уходи. Прости, я перегнул палку.

— Да неужели?!

— Хотел узнать, будешь ли ты за меня хоть чуточку волноваться.

— Волноваться? За тебя?! — зло выплюнула она. — С чего бы?! Я просто никак не могла решить, какое платье надеть на твои долгожданные похороны!

— Прости, — парень обнял её со спины, прижав к своей мокрой груди. — Ты очень волновалась, да? Ой, я тебя намочил, — он отстранился.

— Хочу тебя прикончить. В самой жестокой форме, — буркнула она, высвобождаясь из его объятий, вернулась к краю помоста и снова села, свесив ноги над водой.

— Не оборачивайся, я плавки выжму, — послышался стук капель о дерево, потом шорох одежды.

Вероника замерла каменной статуей. У неё за спиной голый мужик, да ещё и этот. Даже если бы он умолял обернуться, она бы ни за что этого не сделала!

— Т-тебе не холодно? — выдавила Ника, когда молчание стало угнетать.

— Уже нет, — Славик, теперь полностью одетый, сел рядом.