— Хорошо. — улыбнулась женщина и постучала пальцами по столешнице. — Вы нам подходите, но необходимо, чтобы вас утвердил глава, все-таки это не рядовой пост. Уже там, при удачном раскладе, вы ознакомитесь с условиями и подпишете договор. Идет? — эх! Знала же, что где-то собака зарыта. Ну ладно, подумаешь, какой-то Большой Босс. Перевидала я их на своем недолгом веку немало…

— Я согласна. — кивнула, чтобы убедить хотя бы саму себя чуть сильнее.

— Замечательно. — она взяла телефон со стола и стала кому-то набирать. — Ольга, доброе утро. Попова из эйчара. Соедините меня, пожалуйста, с Ильей Романовичем. Это срочно.

— Илья Романович, здравствуйте. — спустя несколько минут ответила. — У меня есть кандидатка на должность финансового менеджера. Нужно ваше подтверждение. — Сейчас? — Хорошо. Спасибо. — До свидания.

— Ну что же, Юлия Александровна, удачи. — дает мне мою папку и какую-то записку в руки. — Записку отдадите секретарше, чтобы она вас пропустила. — поясняет. — Илья Романович вас ожидает. Поднимаетесь на десятый этаж и сразу налево. Приемная тысяча один.

— Благодарю. — начиная нервничать еще сильнее, чем до того, как попала в офис, практически на негнущихся ногах, прохожу к лифту и поднимаюсь на десятый этаж. «Жизнь моя, я сейчас к тебе обращаюсь! Послушай, дорогая моя, внимательно. Мне безумно надоело все то, что свалилось на меня за последние несколько дней, сделай же уже что-нибудь нормальное, пожалуйста.» — мысленно простонала и отворила дверь приемной.

Очередное просторное помещение со светлыми, совершенно непрактичными, креслами и столом секретарши. Все в теплых оттенках коричневого, да еще и предательски пахнет кофе, что мне тоже сразу захотелось этого чудесного напитка, который я еще не успела купить себе домой.

Увидев меня, Ольга сразу встрепенулась и защебетала:

— Здравствуйте, проходите, проходите, Илья Романович вас уже ожидает. — какие они тут все довольные. Интересно, им подсыпают чего-то в кулер или на самом деле здесь неплохо?

— Доброе утро. — только и выдавила из себя, буквально чувствуя, как дрожат руки. Не успеваю постучать в такую же глухую стеклянную дверь, как она открывается и со всей дури ударяет меня по лицу. Последняя мысль утекающего сознания: «Хорошо, что не в очках пошла, а в линзах».

— Юль, Юлька, очнись, а? — кто-то хлопает меня по щекам, а я лишь морщусь от неприятных ощущений.

— Боже, за что! — простонала, не открывая глаз. — Я же просила избавить меня от всего дерьма в моей жизни! — слезливо пожаловалась, не совсем осознавая, кто я и что я.

— Т-ш-ш. — кто-то провел ладонью по лбу. Она ощущалась большой и прохладной, поэтому я взяла человека за кисть и посильнее прижала к лицу. Головная боль потихоньку успокаивалась, но открывать глаза совершенно не хотелось: было плохо и одновременно хорошо. — Юль, хочешь водички? — чье-то лицо склонилось над моим, и я уловила тонкий, терпкий аромат мужских дорогих духов.

Решив, гадать, в раю я или в аду — бессмысленно, а рассуждать о том, кто сейчас со мной разговаривает: бог или дьявол — тем более, я открыла глаза. Открыла и поскорее закрыла: я все же оказалась в аду, своем персональном котле под названием «кошмар моего детства и юности — Илья Левжинский»

— Нет, пожалуйста, нет. — продолжила бормотать, скинув руки мужчины со своего лица и закрыв его своими ладонями. — Что ты здесь делаешь? — уставилась на своего бывшего одноклассника жалобным неуверенным взглядом. Точно! Это он был в лифте! Вот, что показалось мне знакомым в, казалось бы, случайном человеке.

— Это мы с тобой потом обсудим. — слегка нервно провел рукой по своим волосам. — Сейчас врач приедет, тебя нужно осмотреть. — как бы между делом добавил.

— Зачем врач? — вскочила с кровати, но от резкого подъема голова закружилась, и Илья уложил меня обратно.

— Зачем садишься, дурында?! — прошипел, снова возвращая свою холодную руку мне на лоб.

— Отстань. — зажмурилась, прикусив губу от того, что все раскалывается. — У меня собеседование сорвалось, где мне теперь работать? — неожиданно очухалась, снова чуть не подскочив от неожиданного озарения.

— У тебя всегда были с логикой проблемы, Юлька, хоть и отличница. — хмыкнул тот, кого мне хотелось закопать в ближайшем лесу еще с шестого класса. — Я принимаю тебя на работу, можешь не благодарить. — соблаговолил, мать его за ногу!

— Еще поповским поцелуем в лоб благослови. — упрямо посмотрела в глаза. — Я не буду с тобой работать. — отчеканила. — Подожди… — уставилась на него так, будто видела впервые в жизни. — Это ты Илья Романович? — по-моему, я слишком сильно округлила глаза.

— Я. — самодовольство так и сквозило в его глазах. — И работать ты будешь не со мной, а на меня. — заметил.

— Фу, какая мерзость. — сморщилась. — Я не буду работать ни с тобой, ни под тобой. Ты отметелил меня дверью! — возмутилась.