Я думала обо все сразу. О том, что так и не закончила академию, в которую я так стремилась. Что Оливия непременно расстроится, а я так и не увижу ее в подвенечном платье. Что никогда не увижу Асгарот, не повидаюсь с отцом, но самое тяжелое — никогда не смогу сказать демону, что люблю его. Люблю…

Мысли были настолько сумбурными, и казалось, даже громкими. Наверное, это и есть предсмертный бред. Когда вспоминается все разом, когда жалеешь о не содеянном, когда так больно, что уже ничего не чувствуешь и сознание начинает расплываться. Как я там читала в учебниках? Вся жизнь мелькнет перед глазами. Но она не мелькала, только мысли о том, что я не в силах уже буду сделать. А все остальное… Почему-то стало таким неважным.

Я открыла глаза. Вода, темная, холодная, как будто не живая. Но это мнение в ту же секунду изменилось, течение поволокло меня куда-то в сторону. Зажмурилась, кто его знает, какую злую шутку хочет сыграть со мной мой умирающий мозг. Тело неожиданно окутало тепло.

«Не пришло еще твое время, многоликая», — шепнула вода, с последним ударом моего сердца.

«Тогда пусть я смогу увидеть демона еще раз», — мелькнула мысль в сознании, и я удивилась, ведь гибели мозга не наступило, а где-то внутри меня слышался едва различимый звук. Но как я не прислушивалась, понять его природу не получилось. В душе воцарилось спокойствие. Я буду жить, осталось набраться сил.

— Живая? — спросил незнакомый голос, по всей видимости, принадлежал он мужчине, но ранее я его не слышала уж точно. Грубый, низкий, полный холодной жестокости и презрения, властный, безжалостный и злой, именно он вывел меня из забытья.

«Конечно, не слышала, но я тоже рад, что ты жива, а ведь снова по грани ходила», — в голове прозвучал до боли знакомый рык Грева.

— Живая, — отозвался другой голос, я прислушалась, не успев нарадоваться, что кирин остался со мной. — Не думали же вы, что я позволю девчушке умереть? — голос был полон яда и учтивости, силы и порочности, все это сплеталось в единый тон, которым говорил мужчина. — Она слишком ценна, чтобы разбрасываться ее жизнью, хотя, надо признать, она была близка к той самой грани, из-за которой нет возврата. Будто Ильевиль не хотел, чтобы она попала к нам в руки.

— Хорошо, — ответил вопрошающий, — позаботься о девчонке. С глупым стариком я поговорю

сам.

Что-то мне совершенно не понравился этот приказ о заботе.

— Позабочусь, не сомневайтесь, — почти учтиво ответил второй, с толикой злорадства. — И позабочусь, и развлекусь, — тихо добавил мужчина, усмехнувшись.

У меня нервно дернулось ухо. Этот разговор двух мужчин мне основательно не нравился.

«Мне он тоже не нравится», — буркнул кирин.

— Только так, чтобы жива осталась, — где-то в районе ног раздался глухой стук сапог о каменный пол, как будто мужчина удалялся, странно, а вот по голосу не смогла определить местонахождение говорившего. — Иначе пойдешь на алтарь вместе с трупом девчонки. Сиате все равно, в каком виде тело ляжет на алтарь, но оно должно быть живым. Хотя… Я думаю, не лишним будет и поучить девку уважению, — я почти кожей ощутила полный презрения взгляд, что прожигал до костей. — В нижних камерах есть пыточные с малыми алтарнями. Но помни. Живая… — голос пробирал так, что сжимались даже внутренние органы. Слова «пыточная» и «алтарь» вызывали подсознательный страх, особенно сейчас, когда я была абсолютно беспомощна. — У тебя три дня до ритуала, — произнес мужчина и вышел, за ним закрылась тяжелая дверь, с легким шаркающим звуком.

— Ну, что же, просыпайся милая, — ехидно проговорил надо мной будущий мучитель, едва хлопнула дверь, но как я не старалась, открыть глаза никак не получалось, они слиплись словно залитые воском, это раздражало все сильнее. — Я же знаю, очнулась. Не спорь со мной и не противься мне, тогда останешься… относительно цела… ближайшие дни.

«Грев, что это за козел на мою голову свалился?» — злость зашкаливала, но вопреки обычным ощущениям, магии хаоса, что всегда бурлила во мне, стоило мне дать волю гневным эмоциям, не ощущалось.

«Атарх, слышала о таких? — отозвался кирин. — Только в толк не возьму, что он забыл в Вейлуне».

— Где я? — мозг категорически не хотел воспринимать последнюю новость, дуальные миры пусть и рядом, но вот так быть в одном мире и вдруг оказаться в другом, да еще и рядом с темным эльфом. — Где я? — тихо повторила вопрос, горло немного саднило, вслух говорить было очень неприятно, но требовалось выяснить, что за фигня творится вокруг, как я сюда попала. Зачем, уже и так понятно.

«Да, и как отсюда сделать ноги, — поддакнул кирин, — узнать не помешает. И желательно не вперед ногами».

С глаз упала пелена, позволяя мне широко распахнуть глаза. Склонившись надо мной, стоял высокий брюнет, за распущенным волосом угадывались острые ушки, что говорило о его принадлежности к эльфам, только вот было у меня подозрение, что он не полукровка, как я, а эльф чистой крови. Он самодовольно улыбнулся, а я снова попыталась пошевелиться, и снова тщетно.

— Что, милая? Нашелся кто-то сильнее тебя, правда, обидно? — мужчина отошел на пару шагов, с его рук сорвалось несколько огненных язычков, устремившихся куда-то за пределы моего обзора, но в комнате стало светлее.

Да и комнатой назвать помещение можно было с натяжкой, мрачная, унылая, выложенная камнем сверху до низу, без окон. В кельях хоть малепусенькие, но были, я бы скорее предположила, что меня заселили в тюремную камеру. Зато теперь хоть была возможность рассмотреть собеседника более подробно, и окружение, что мог захватить угол обзора моих глаз. За одеждой никак не угадывалось телосложение моего, то ли спасителя, то ли тюремщика. Мужчина скорее был худ, чем мускулист, но готова поспорить, это никак не влияет на его ловкость, скорость и силу. Сейчас мне с ним точно не совладать, да и полная сил, я скорее потерплю поражение, ведь магии во мне всего пара капель.