– Сестру говоришь, - он ухмыльнулся.
– А нет ли у твоей сестренки зеленого платья и синих глаз?

Драные тролли! Он запомнил.

– Синих глаз у нее точно нет, а на счет платьев, не имею понятия.

– И она очень похожа на тебя, не так ли? – блондин хитро прищурил глаза.

– Мы совершенно разные. Я уже говорил, что не имею понятия о той девушке, что очень похожа на меня, - отрезала я.

– Хорошо, но если встретишь девчушку, которая очень похожа на тебя, передай ей, что за ней должок, - усмехнулся блондин и вышел, а я старалась унять свое колотящееся сердце.

– Ми о чем ты задумался? – спросила меня Оливия, вернувшись за стол после очередного танца.

Мы сидели в «Дубовой бочке» и наслаждались свободным вечером. Парни, как и обещали, не стали брать алкоголь, зато теперь их не возможно было удержать от плясок и, конечно же, красивых барышень, так что они увивались за юбками. А вот наша парочка, в лице гнома и оборотнихи, уже умчалась гулять. Я сидела за столом одна, и мне было естественно скучновато, наверно, поэтому я и задумалась о своем, но, не упуская из виду Оливию.

– Да снова из головы не выходят всякие мысли, - вздохнула я.
– Наверно я просто устал.

– Тогда, может, ты потанцуешь со мной? – хихикнула она.

– Нет, не хочу, - покачала я головой.
– Претендентов на танцы с тобой вон как много.

– Но не приглашает тот, с кем очень хотелось бы потанцевать, - она надула губки.

– Это Рил что ли? – спросила я.

– Тише ты, - шикнула на меня Оливия, оглянувшись.

Но ее и так никто бы не услышал, вся таверна обратила свое внимание на гомон в противоположном углу таверны. Так как почти все посетители разом решили посмотреть, что там, мы через все эти спины совсем ничего не увидели. Несмотря на любопытство, посмотреть, что там происходит, как и рассмотреть, кто там сидит, не было никакой возможности. Но по веселому гвалту голосов, доносящихся оттуда, можно было сообразить, компания весьма неплохо проводит время. И чего все переполошились?

– Спой! Спой! Спой! – еще громче заорали пьяные веселые голоса.

Я развернулась, размышляя, стоит ли оставаться. Но на дебош намеков не было, Оливию никто не трогал, может, просто не стоит обращать внимания. Я взглянула на Оливию. Она хмуро выглядывала, в какую сторону ушли баторг с вампиром.

Видимо тот, кого уговаривали спеть, все же согласился. По залу таверны разнеслись первые звуки гуцини. Сначала тихие и робкие, а потом более громкие. Полилась музыка, поглощая внимание слушателей. Посетители стали замолкать в ожидании самой песни.

Я к звездам светлым подниму глаза свои,

Навстречу ночи нежной душу распахну,

Ты только позови меня, лишь помани,

Я буду снова у тебя в плену.

Своим ушам я не поверила, снова и снова прислушиваясь к этому голосу, который старательно и вдохновенно пел. Этот голос. Это же ушастый блондин и никто иной. И он поет? Я резко встала, запрыгнув на стул, и нашла глазами исполнителя песни. Он смотрел на синеволосую девушку перед собой и пел. Я изумленно наблюдала за этой сценой. Вот не подумала бы никогда, что голос может быть настолько пленительным, особенно у этого наглого эльфа. А голос его плавно разливался в воздухе, завораживал, как и сама песня, которая старалась войти в само сознание, и ласково уговаривала поверить, что именно ты самая любимая. От этих слов сердце стала разрывать непередаваемая грусть, но в тоже время, именно она, придавала чувствам привкус томительной сладости.

Внезапно из памяти всплыла картина из видения. Я уже видела лицо очень похожее на него. Рядом с матерью, на празднике Весенки, совсем недолго, но он был. Ну, то, что это не он, я была уверена, этот блондин был чуть старше меня. Но подозрение о том, что они связанным каким-то образом закрались в душу. Почему я не сообразила про это сходство раньше, сразу после того как побывала в бездне? А голос блондина продолжал разливаться по залу.

Объятый сном, явлюсь из темной ночи,

Шальное свое сердце усмиряя,

Паду к твоим ногам, пред твои очи,

О нежных твоих чувствах вопрошая.

И будут звезды молчаливо гаснуть,

И вскоре заалеет неба край.

Я сном терзался тяжким не напрасно,

Любимой девы лик я увидал.

И снова буду ждать, томиться, верить,

Забвенье нежное подарит мне луна,

Чтоб мог венец любви я все ж примерить,

И чашу свою выпить смог, до дна. (Стихи Танюшина Юлия)

Я села на стул и отвернулась. Пусть я уже не видела эльфа, но его голос продолжал звенеть внутри. Проклятье! Не знала, что эльфы могут так пленительно петь! Хотя, с другой стороны, я ведь и не пробовала.

– Ми, тебе не хорошо, - встрепенулась Оливия, когда заметила, что я раздражена.