Разговор получался как-то легко. Эдзы Темай вели себя совсем раскованно, хотя линии показывали, что вокруг нас камеры. Они шутили, смеялись, подкалывали Темай, строили рожи. Их вопросы о задуманном мной проекте были вполне по существу, но в то же время без давления, любой намек на то, что я о чем-то не готова рассказывать, и разговор уходил в другое русло.

– Какие прибыли ты планируешь получить, Джессика?

– Около пяти миллионов в год с учётом вложений.

– Неплохая сумма. Могу спорить, Темай об этом даже не спрашивала. Любимая, ты хоть знаешь, чем вы торгуете?

Темай сидела абсолютно расслабленная в глубоком кресле. Было видно, что свои задачи на сегодня она считает выполненными и теперь банально расслабляется. Ну и что, что под камерами. Она пожала плечами:

– Мы торгуем салфетницами!

Худая женщина-политик перевела на меня вопросительный взгляд, и я уточнила:

– Аксессуарами для дома. Салфетницы там тоже есть, у Лили их большая коллекция.

Этот разговор многое поставил на свои места. Сейчас, рядом со взрослыми женщинами, я видела, что Темай действительно очень молода. Девушка. Хотя если честно, сегодня днём она показалась мне значительно старше.

Где-то в середине нашего разговора в комнату заглянула девочка подросток. Переступив линию трансляции, она слегка поклонилась старшим, потом отдельно мне:

– Здравствуйте. Я Пэс. Мам, а можно мне тоже послушать?

Я определила, что на вид ей лет пятнадцать, хотя волосы, длиной не более трех милиметров, и уши, утыканные пусетами, короткие шорты и майка с каким-то киногероем - скорее намекали на мальчишку, лет двенадцати.

Хаинь махнула девочке рукой, указывая сесть в уголок, мимоходом представляя мне:

– Это моя дочь. Она нам не помешает, - и сразу возвращаясь к разговору: - То есть ты хочешь раскрутить имя Лили Элиос, как дизайнерский бренд?

– Да...
– родная стихия организации бизнеса тоже, по-своему, подпитывала. Эти женщины не были дилетантками. Их интересовали подробности, а мне было приятно делиться своими грандиозными планами с заинтересованной публикой.

В какой-то момент на пороге комнаты, появился ещё один персонаж: высокий блондин спортивного телосложения, с какой-то особенной аристократичностью в жестах и речи:

– Я заметил, что у нас гости, и подумал, что, возможно, вы не откажитесь от моей компании.

Ему было около двадцати пяти лет, на вид, может, чуть больше. Длинные, очень ухоженные, абсолютно белые как у нэрми, волосы распущены по плечам. Длинная рубашка с коротким рукавом, брюки и ботинки с намёком на военный стиль. Красавчик, не отнимешь. И явно привыкший быть эпицентром событий.

Мои собеседницы абсолютно все расплылись в улыбках:

– Директор Джессика, позволь тебе представить фале Лорайна, известного писателя нашей современности и, по совместительству, драгоценность нашего дома.

"Фале", - если судить по прочитанному мной, - было уважительным обращением к мужчине. В каких именно случаях и к каким мужчинам оно применяется, из тех текстов я не поняла. Но само отношение женщин было каким-то почти подобострастным что ли. С такими минами, наверное, представляют принцев. Хотя, возможно, блондинчик просто был любимчиком в семье, или что-то такое. Миланирь встала, освобождая ему место, на соседнем от меня кресле, а девочку, вообще, тут же заслали за фруктами.

Мужчина вежливо улыбнулся и тут же, как-то смущенно, опустил глаза куда-то в район моих туфель:

– Мне очень приятно, что в первый день своего знакомства с САП вы посетили наш дом, Директор Джессика. Мы, конечно, очень верим в Темай, но, признаться, были слегка взволнованы тем, что она осваивает абсолютно незнакомую для себя область с незнакомым нам проводником.

Если весь сегодняшний день я страдала от необходимости изображать правильность под тысячами камер, то сейчас я видела перед собой человека, которому скорее всего это не составляет никакого труда, он будто фонтанировал этой высокоморальностью и высоковоспитанностью. И если до него, под шутки жён Темай, я вполне так расслабилась, то тут пришлось снова напрячься, чтобы хотя бы следить за собственным базаром на предмет дворовых словечек.

Аристократические манеры этого парня заставляли почувствовать себя необразованной торговкой. Хотя, конечно, обвинить самого блондинчика было не в чем. Он же не виноват, что я такая деревенщина. Даже, наоборот, в нём было что-то такое... всё, что я рассказывала, ему абсолютно искренне очень нравилось. Ну, или он офигительный актёр. Он искренне и изысканно восхищался мамиными коллекциями, когда я, лично для него, вытащила из сети один из каталогов и открыла его на планшете. Хвалил мой настрой, смелость Темай в открытии новых горизонтов и, вообще... я не смогла полностью это проанализировать, но у меня сложилось какое-то очень светлое, вдохновлённое состояние от разговора с ним. Белый принц!