Я видел, что Любиша очень переживает. Наши товарищи оказались один на один с врагом, а силы были явно неравные. Волновался и капитан-лейтенант Савицкий. Ответственность за успех десанта и за судьбы моряков лежала в первую очередь на нем.

Может быть, в каких-то деталях это описание и не совсем точно. Но, насколько я знаю, об этом нигде еще ничего не написано. И, как я думаю, лучше рассказать о нем хотя бы недостаточно подробно, чем ничего не рассказать.

Фашисты решили расправиться с советским десантом. Оказалось, что мы ошиблись и по самому урезу воды мин не было. По этому узкому пространству фашистские автоматчики бросились на наших моряков.

Станковый пулемет косил фашистов на таком расстоянии без промаха. Его поддерживали автоматы дунайцев. Фашисты потеряли до взвода только после первой атаки.

Немцы подбросили подкрепление. Мало того, что с фронта наших товарищей атаковали фашисты, с флангов их стали обстреливать из минометов. Положение десантников несколько улучшилось, когда с острова десантники тоже нанесли удар по фашистам. Это оказалось неожиданностью для гарнизона Илока. Из-за тумана и ночной темноты фашисты не сразу определили численность моряков на острове.

Предположив, что там высадились значительные силы, фашисты спустили на воду несколько шлюпок. Автоматчики на них двинулись к острову.

Организовав круговую оборону, десантники уничтожили их до подхода к острову. Солдатам только одной шлюпки удалось высадиться. Но все они были перебиты на берегу.

Отважно вел борьбу с фашистами десантник Иван Мазура. Из автомата он уничтожил многих гитлеровцев на приближавшейся шлюпке. И стрелял до тех пор, пока на лодке были видны вражеские солдаты. А потом пустую лодку понесли вниз по течению дунайские волны. Другой десантник, Алексей Карпов, отличился тем, что очень точно бросал гранаты во вражеские лодки и подорвал четыре лодки с фашистами. За время боя по приказу командира Кочкина десантник Алексей Карпов дважды переплывал Дунай, чтобы добраться к десантной группе Бойчака, находящейся в камышах.

Особенно тяжело пришлось нашим десантникам у камышей. Станковый пулемет Запсельского наносил фашистам значительные потери. Поэтому на нем фашисты сосредоточили сильный огонь. Сперва погиб за пулеметом Лысенко. Его заменил Петров, но от разорвавшейс поблизости мины вышли из строя и Петров и Запсельский. Оба они получили тяжелые ранения. Но пулемет продолжал стрелять.

Мы слышали, что в камышах огонь слабел. Но ни чем помочь своим товарищам не могли. Мы с нетерпением ждали, когда же перейдут в наступление армейские части и облегчат положение десантников.

В живых осталось только четверо: Виталий Запсельский, Антон Куропаткин, Петров и командир группы десантников старшина 1-й статьи Иван Бойчак.

Раненый Куропаткин пополз с гранатами к вражеским окопам. Фашисты, увидев, что к ним по снегу ползет десантник без оружия, решили, что он собирается сдаваться в плен. Тем более что он был весь в крови. Но когда фашисты приблизились, отважный моряк взорвал противотанковую гранату.

Этот подвиг видели трое наших десантников. Ценою своей жизни Куропаткин уничтожил еще несколько фашистов.

В трудном положении оказались десантники и на полузатопленном острове.

И здесь большая часть товарищей погибла. Бесстрашно оказывала помощь раненым Катя Михайлова. А когда вражеские шлюпки стали приближаться к острову, Катя Михайлова взялась за автомат и вместе со всеми отбивала вражескую атаку.

Раненый парторг лейтенант Николай Соколов показывал пример мужества. Он руководил боем на левом фланге. Фашисты заметили советского офицера. Скоро вражеская пуля попала ему в голову, и он упал в воду. Товарищи вытащили его на берег. Но парторг был уже мертв.

Погиб и младший лейтенант Павел Елисеев. Из отряда старшего лейтенанта Кочкина в живых осталось только двенадцать бойцов.

Наконец со стороны Илока раздалось дружное "ура!". Это пошла на штурм крепости советская и югославская пехота. 4 декабря крепость Илок была освобождена от фашистов.

Посланный на остров бронекатер старшего лейтенанта Давида Микаберидзе снял с острова оставшихся в живых. Из пятидесяти двух человек лишь семеро оказались в строю. В тяжелом состоянии раненых десантников доставили в лазарет Бачко-Паланка.

Узнав, где находятся наши боевые друзья, мы с Любишей Жоржевичем побежали в лазарет. Нас долго не пропускали в палаты. Мне пришлось доказывать, что беседа будет короткой и от нее никто из раненых не пострадает. Наконец лазаретный начальник разрешил свидание. Но пропустили только одного меня. Любиша остался ждать в приемной моего возвращения.

Герои илокского десанта лежали в маленьких палатах. Я с большим трудом узнавал друзей. Так ранения и выпавшие им тяжелые испытания изменили их лица. Я спросил сопровождавшую сестру: