Машины шли со скоростью выше средней: топливо было исчерпано на три четверти, вода и продовольствие на две трети, машины изрядно полегчали и сейчас они шли домой. Если даже топливо закончится – в отличие от дальних патрулей ливийской пустыни сороковых это не было катастрофой: достаточно связаться со штабом и Чинук доставит в указанный тобой район резиновую емкость с топливом. Но в машинах были серьезные ребята, они серьезно относились к своему делу – и допустивший такой косяк обречен был выслушивать насмешки до конца своего тура, а возможно – и следующего тура. Так что никто не рисковал и запасов хватало, чтобы добраться до Кэмп Бастион, основной базы британской армии в этом районе и даже с запасом…

Попавший под колеса камень пробил подвеску до упора, капитан Ральф Хогарт ударился шлемом о стойку обвязки машины и недовольно выругался. Как командир патруля, он мог выбирать любой место, в том числе и за броней технички – но предпочитал это, место носового канонира, как они его называли, одно из самых опасных. Капитан Хогарт никогда не уклонялся от опасности, всегда встречал ее лицом к лицу – и сейчас не видел никаких оснований к тому, чтобы выбрать не это место, а какое-нибудь другое. Это место было хорошо тем, что он мог первым видеть и оценивать обстановку и принимать решение, открывать или не открывать огонь. В пустыне, по дорогам – кто только не шастал, Бандиты, контрабандисты, племенное ополчение, афганские полицейские и военные, другие патрули НАТО. Много проблем доставляли ЦРУшники из дивизии SAD, дивизиона специальной активности ЦРУ, бывшие спецназовцы SEAL, Дельты, армейские рейнджеры, перешедшие на большее жалование и получившие возможность действовать, игнорируя армейские правила ведения боевых действий. Они носили бороды, передвигались на похожих на афганские транспортных средствах с афганскими номерами, часто были вооружены автоматами и пулеметами Калашникова. А нервы в рейде у всех на взводе, палец на спусковом крючке и если выскочить на такую группу, да еще и ночью…

В общем – присутствие в голове колонны командира патруля не раз спасало от серьезных неприятностей…

Водитель, капрал Тиди выругался. Машина теряла ход. Он был новичком и еще плохо умел ездить, отслеживая на скорости местность, по которой он едет.

– Сэр… кажется, повредили подвеску…

Капитан взглянул на часы. Было время для сеанса связи.

– Черт бы тебя побрал, Тиди. Ремонтировать будешь сам. Выбирай место для остановки.

– Есть сэр.

Ремонт был не самым простым занятием: сначала надо было поднять машину на домкрат на неровной поверхности, потом – демонтировать колесо. Старожилу патруля конечно бы помогли по дружбе – но новичок вряд ли мог рассчитывать на помощь, только на порцию беззлобных ругательств и насмешек.

Поврежденная машина остановилась. Остальные – образовали защитный периметр. Первым – на землю спрыгнул сапер из Королевских драгун с миноискателем наперевес. Наконец он подтвердил, что все чисто и британские солдаты начали спрыгивать на землю – глотнуть из фляжек и размять ноги. Даже в отсутствии подрывов и обстрелов – долгое патрулирование было делом весьма утомительным. Ни помыться, ни побриться, задница к концу пути аж каменеет, ноги и все тело ноют от тряски, усталости и недосыпа. Машина, обычно в самом начале пути, максимально загруженная – может выйти из строя, застрять в песке – и тогда приходится подкладывать под колеса трапы и фактически вытаскивать машину на руках. Хорошему самочувствию и настроению такая работа тоже не способствует.

Командир патруля достал спутниковый телефон Иридиум – раньше для связи надо было растягивать между двумя автомобилями антенну на двух штангах высотой по четырнадцать метров. Набрал номер оперативного дежурного…

– Патруль Браво три, плановый сеанс, ответьте – сказал он, когда дежурный взял трубку

– Башня – патрулю Браво три, контакт установлен, окей.

– Браво три, прошли точку Индия, идем на базу. Контакта нет, повторяю – контакта нет. Визуально все чисто. Муджики куда-то попрятались. У нас небольшая техническая поломка, прибавьте шестьдесят майк к нашему РВП, как поняли.

– Вас понял, РВП Браво три плюс шестьдесят майк. Вопрос – вам нужна техническая поддержка или эвакуация?

– Башня, отрицательно, повторяю – отрицательно, ничего не нужно. Справимся своими силами. Отбой.

– Патруль три, вас понял, отбой…

Капрал Тиди справился с поломкой за полчаса. За это время – солдаты успели даже зажечь маленькую гелевую горелку и приготовить чай – Британская империя была создана на крепком чае и чай входил в обязательный рацион каждого солдата. У капитана были связи в службе снабжения и его люди пили дорогой «Ахмад Эрл Грей». Горячая кружка в мозолистых, ободранных, саднящих руках, аромат и вкус чая напоминали этим солдатам о том, что есть на земле места, где не надо смотреть на дорогу и на обочины в поисках следов раскопок, где дети не стреляют в спину, а женщины не подрываются на блок-постах, где есть нормальные дискотеки вместо «кандагарской дискотеки» – обстрела самодельными ракетными снарядами ночью. Напоминание об этом – хотя бы в виде чашки чая дорогого сорта – было жизненно важно для этих солдат, хотя бы для того, чтобы не сойти с ума…

Получил свою чашку и капрал Тиди. Неловко взял ее гудящими от усталости руками, выхлебал большими глотками – чай был горячим, но он не чувствовал этого. Как и все новички – он страдал обезвоживанием, и для него было счастьем выпить любую жидкость – хоть мочу…

– Сэр – сказал лейтенант Уилкинсон, снайпер их патруля – моя нежная задница не выдержит еще десятка миль по камням. А их нам предстоит еще не один десяток, да и Тиди того и гляди, опять что-нибудь сломает. Может быть – выйдем на дорогу, проделаем остаток пути по ней?

Капитан осмотрел своих людей. Конечно, это не дело, но с другой стороны… что может быть у самой базы? Там постоянно летают вертолеты, там барражируют беспилотники, там есть и радары…

– Карту

Майору подали карту. Жировым карандашом он отметил на ней точку

– Контрольная точка Фокстрот, ребята. Точка выхода на шоссе. От нее – едем с ветерком.

– Спасибо, сэр.

– По машинам…

Дорога здесь было проложена по самой пустыне. Точнее не по пустыне – слово «пустыня» предполагает, что должен быть песок – а песка не было. Зато была жесткая как камень, пересохшая под солнцем, утоптанная траками и колеса до твердости бетонки глина. Дорога змеилась в пустыне, ведя из ниоткуда в никуда…