Как чувство ангела в моленье,

Как херувима сновиденье,

Как юной грации мечта!

1834

РОМАНС

Не пробуждай, не пробуждай

Моих безумств и исступлений

И мимолетных сновидений

Не возвращай, не возвращай!

Не повторяй мне имя той,

Которой память – мука жизни,

Как на чужбине песнь отчизны

Изгнаннику земли родной.

Не воскрешай, не воскрешай

Меня забывшие напасти,

Дай отдохнуть тревогам страсти

И ран живых не раздражай.

Иль нет! Сорви покров долой!..

Мне легче горя своеволье,

Чем ложное холоднокровье,

Чем мой обманчивый покой.

1834

* * *

Что пользы мне в твоем совете,

Когда я съединил и пламенно люблю

Весь Божий мир в одном предмете,

В едином чувстве – жизнь мою!

1834

* * *

Я вас люблю так, как любить вас должно:

Наперекор судьбы и сплетней городских,

Наперекор, быть может, вас самих,

Томящих жизнь мою жестоко и безбожно.

Я вас люблю не оттого, что вы

Прекрасней всех, что стан ваш негой дышит,

Уста роскошствуют и взор Востоком пышет,

Что вы – поэзия от ног до головы!

Я вас люблю без страха, спасенья

Ни неба, ни земли, ни Пензы, ни Москвы,

Я мог бы вас любить глухим, лишенным зренья.

Я вас люблю затем, что это – вы!

На право вас любить не прибегу к пашпорту

Иссохших завистью жеманниц отставных:

Давно с почтением я умоляю их

Не заниматься мной и убираться к черту!

1834

* * *

В былые времена она меня любила

И тайно обо мне подругам говорила,

Смущенная и очи спустя,

Как перед матерью виновное дитя.

Ей нравился мой стих, порывистый, несвязный,

Стих безыскусственный, но жгучий и живой,

И чувств расстроенных язык разнообразный,

И упоенный взгляд любовью и тоской.

Она внимала мне, она ко мне ласкалась,

Унылая и думою полна,

Иль, ободренная, как ангел, улыбалась

Надеждам и мечтам обманчивого сна...

И долгий взор ее из-под ресниц стыдливых

Бежал струей любви и мягко упадал

Мне на душу – и на устах пылал

Готовый поцелуй для уст нетерпеливых...

.......................................

1834 или 1835

РОМАНС

Жестокий друг, за что мученье?

Зачем приманка милых слов?

Зачем в глазах твоих любовь,

А в сердце гнев и нетерпенье?

Но будь покойна только ты,

А я, на горе обреченный,

Я оставляю все мечты

Моей души развороженной...

И этот край очарованья,

Где столько был судьбой гоним,

Где я любил, не быв любим,

Где я страдал без состраданья,

Где так жестоко испытал

Неверность клятв и обещаний

И где никто не понимал

Моей души глухих рыданий!

1834 или 1835

* * *

Унеслись невозвратимые

Дни тревог и милых бурь,

И мечты мои любимые,

И небес моих лазурь.

........................

Не глядит она, печальная,

На пролет надежд моих.

Не дрожит слеза прощальная

На ресницах молодых!

1834 или 1835

ВЫЗДОРОВЛЕНИЕ

Прошла борьба моих страстей,

Болезнь души моей мятежной,

И призрак пламенных ночей

Неотразимый, неизбежный,

И милые тревоги милых дней,

И языка несвязный лепет,

И сердца судорожный трепет,

И смерть и жизнь при встрече с ней...

Исчезло все! – Покой желанный

У изголовия сидит...

Но каплет кровь еще из раны,

И грудь усталая и ноет и болит!

1836

СОВРЕМЕННАЯ ПЕСНЯ

Был век бурный, дивный век:

Громкий, величавый;

Был огромный человек,

Расточитель славы.

То был век богатырей!

Но смешались шашки,

И полезли из щелей

Мошки да букашки.

Всякий маменькин сынок,

Всякий обирала,

Модных бредней дурачок,

Корчит либерала.

Деспотизма супостат,

Равенства оратор,

Вздулся, слеп и бородат,

Гордый регистратор.

Томы Тьера и Рабо