Шрифт:
— А знаешь… — неуверенно сказала Халька. — Есть одно место…
Алёна выжидательно молчала, понимая, что торопить подругу не стоит.
— Есть место, в общем. С людьми. Хорошими людьми. Если тебе надо спрятаться до осени, они тебя спрячут…
— Да? — переспросила Алёна, оживая надеждой. — Пусть, пусть спрячут! Я согласна!
Халька хмыкнула. Потом сказала:
— Туда добраться не очень просто. Вот смотри, — она положила ладонь Алёне на плечо. — Во-он там, видишь?
— Старые разрушенные террасы? — жадно переспросила Алёна.
— Точно. С подлеталки туда запрыгнуть можно. Сложно, но можно.
— С ума сошла! — вытаращилась на подругу Алёна. — Это нереально вообще!
— Реально, — без тени насмешки сказала Мальсагова. — Я прыгала. Собственно, так я к тем людям и попала — весной вот, после того, как мы… ну… В общем, приходила сюда и прыгала. Очень мне хотелось узнать, что там. Ну и. Допрыгнула. Там секрет есть. Там руки разжимать надо чуть раньше верхней точки… тогда допрыгнешь.
Иначе свалишься. Я сваливалась много раз.
— А если и я свалюсь? — спросила Алёна напряжённо. — Сама говоришь, у тебя с первого раза не получилось!
— Не свалишься, — уверенно сказала Мальсагова. — Свенсен, в тебя верю. Давай, я прыгну первая, а ты смотри. Повторишь за мной. Шайда, а то тебя ищут уже давно, наверное. Глядишь, и сюда заглянут.
— Думаешь, заглянут? — Алёна закусила губу.
— Думаешь, нет? Ты же сама рассказала, какой это эксперимент важный преважный. И ты думаешь, институтские дадут тебе спокойно спустить его в унитаз?!
— Не дадут, — согласилась Алёна.
Халька пошла к подлеталкам, сняла с крючка одну из них.
— Гляди. Растягиваешь, как можно дальше… вот так… и — хайяааааа!
Мальсагова взлетела в воздух. А затем, отпустив руки, кувыркнулась и приземлилась — Алёна глазам своим не поверила! — точно на разрушенных террасах. Близковато к краю, взмахнула руками, выправляя равновесие. Алёна судорожно стиснула кулачки, переживая за подругу. Но она не свалилась… Замахала руками, завопила:
— Огогогой!
Заметалось между скалами гулкое эхо. Алёнке бы задуматься, с чего такой длинный, красивый и удачный прыжок получился у Хальки, но где там! Она подскочила ко второй подлеталке, растянула её насколько хватило сил и толкнула ногой землю.
Вынесло её далеко и высоко, и руки она разжала вовремя, но уже совсем рядом с заброшенными террасами — протяни руку, коснёшься рукой! — поняла, что не допрыгнула. Что сейчас хлопнется в озеро, и опять до берега греби. В ледяной воде…
Но будто что-то подхватило её, подняло, закружило и швырнуло лицом прямо на прогнившие доски. Алёна судорожно вдохнула, удар всё-таки оказался силён, и поехала на пузе вниз, в озеро, судорожно цепляясь за всё, что подворачивалось под руку. А подворачивалась, в основном, всякая ерунда, которая обламывалась и скользила следом. И тут вдруг пальцы впились в живое…
Халька схватила подругу за руку, сначала за одну, потом за вторую. И вытянула. Аёна долго лежала на старых досках, приходя в себя.
Сквозь еловые лапы плыло небо, лохматое, рваное, в синих пятнах летней голубизны. Сердитое цоканье белки и — прилетевшая мало не в глаз шишка. Порыв холодного, терпко пахнущего морозом ветра по щекам, запах льда, прелой хвои, старых, отживших свой век, досок… Жизнь, как она есть. Хорошая жизнь! Потому что вот теперь-то «Ковчег» точно уйдёт без неё.
— Хватит валяться, — фыркнула Халька. — Вставай. Пошли…
И протянула подруге руку. Алёна взялась за халькину ладонь и встала.
Заглянула вниз. Там, далеко, болтались подлеталки, качаясь над свинцово-серой водой. Некому было выбрать их и натянуть на крючья…
Алёна вспомнила, что не раз сама находила подлеталки в несобранном виде. Это считалось дурным тоном, виновника искали всей толпой и уж если находили… Но находили не всегда. Вот значит, почему! Кто-то прыгал с подлеталок на старые террасы…
— Пошли, — потеребила за рукав Халька. — Пойдём! Тут далеко идти…
ГЛАВА 6
Старые заброшенные постройки тянулись куда-то вглубь, выстывшие, наполовину обрушенные. Здесь был когда-то огромный тренировочный центр, потом его не стало. Много лет назад не стало. Очень много. Почему не убрали и не рекультивировали, оставалось только гадать. Может быть, потому, что сюда не досягал контроль климатических станций, а ставить ещё одну станцию не было смысла — за скалами, там, куда уходил водопад, начиналась огромная равнина, но — глубоко внизу. Очень глубоко. Почти на полкилометра от уровня озера. Брать под кокгроль и её посчитали слишком затратным, невыгодным делом. Нижний Город расширялся совсем в другую сторону.