Я стал как бы невзначай появляться рядом, постепенно заставляя ее привыкать к моему присутствию.

Со временем, она перестала выглядеть напряженной при моем виде. Иногда кивала в знак приветствия. А потом, как-то само собой получилось, что мы сидели вместе в детском кафе. Она была с дочерью и той же подругой с ребенком. Встретившись с ней взглядом, уловил чуть заметную улыбку, скользнувшую по ее губам и она помахала нам с сыном, предлагая присоединиться к ним.

Держа Руслана на руках, я двинулся к их столику, чувствуя небывалую легкость и радость, которая обрушилась на меня, заставляя сердце сжиматься в предвкушении.

— Привет — поздоровался я со всеми, присаживаясь рядом.

— Привет — улыбнулись в ответ девушки.

Мы заказали на всех большую пиццу, а детям — специальные фруктовые десерты. Вечер прошел так хорошо, что нас даже пригласили на день рождения Юли.

Выбрав в подарок для малышки развивающие игрушки, поехали с Русланом на праздник.

Праздник прошел замечательно, исключение составляла кислая физиономия Марка. Но он не стал задерживаться долго и свалил. Марина сразу будто расслабилась. Стала более непринужденной и веселой.

После того, как стали расходиться по домам, я хотел отвезти их, но она уехала сама. Дома, передав сына в руки няни, я не мог найти себе места, метаясь из угла в угол. Хотелось увидеть Марину, услышать ее чудесный смех. Побыть рядом, поговорить.

Не выдержав внутренних мучений, я вызвал такси и сорвался в магазин. Купил бутылку шампанского и заехал в пиццерию, взяв ее любимую пиццу.

Даже если она не пустит меня, я хотя бы побуду немного рядом.

С волнением позвонил в дверь. Вскоре раздался щелчок и я прошел во двор.

«Она впустила меня!» — радостно стучали мысли в голове. Перед тем как войти, я сделал несколько глубоких вдохов, стараясь успокоиться.

Марина была в трикотажном топе и облегающих бриджах. Но даже в этой домашней одежде она выглядела сексуальной до безумия.

С улыбкой посмотрела на пиццу в моих руках.

— Раздевайся и пойдем на кухню — забрала у меня коробку и шампанское. Снимая куртку, я внутренне ликовал. Хотелось сгрести ее в объятия и зацеловать.

— Руки можешь помыть в раковине — она достала тарелки и бокалы.

— У меня есть салат, я ничего сегодня не готовила.

— Не страшно. У нас есть пицца.

Мы разговаривали о детях, вспоминая курьезные моменты, произошедшие в детском центре.

Потом она показывала фотографии, при виде которых мы смеялись. Я пересел на диванчик, поближе к ней. Жадно рассматривал ее лицо, впитывая в себя ее эмоции. Губы у нее были мягкие и влекущие. Я чуть подался вперед и мягко коснулся их губами. Смех замер. Воздух вокруг будто сгустился. Она не отстранилась и я обхватил ее затылок, целуя. Она позволила.

Со стоном сдерживаемой страсти я начал ее целовать, проникая языком и лаская столь желанный влажный рот. Она прикрыла глаза и запустила пальцы мне в волосы, чуть сжимая.

Я чувствовал себя пьяным, хотя выпил всего пол бокала шампанского. Подтянул к себе, усаживая столь желанную девушку на колени, не прекращая поцелуй и не давая ей опомниться.

— Какого хрена ты ее лапаешь? — злой голос Марка ворвался в реальность, заставляя нас оторваться друг от друга.

Не знаю, почему я впустила Вадима в дом. Может потому, что уже привыкла к нему, к тому, что он всегда где-то рядом. Сегодня он вообще вел себя идеально, и я смотрела, как он ладит с детьми. Не дергается, не корчит лицо, ни сидит с таким видом, будто сделал величайшее одолжение. Как обычно делает Марк.

Вот как же сильно я ошибалась в нем! А ведь он говорил что хочет детей, еще и не одного. И тут же показал какой на деле он отец. Пустышка. Название на бумаге. Ноль.

Обеспечивает нас с дочкой без претензий, но ни любви, ни теплоты, ни интереса к собственному ребенку не показывает.

А Вадим… Он хоть и наворотил дел, но сумел на себя взять ответственность. Не бросил ребенка. Воспитывает, как умеет, и пусть у него в основном сыном занимается няня, но по взгляду ребенка сразу видно — он отец. Нет, даже не так — папа. Только к самому близкому человеку ребенок будет тянуться всей душой и сердцем.

Поэтому я позволяю ему войти в дом. А еще потому, что мне, глубоко внутри, хочется мужского внимания. Взгляда, который даст почувствовать что ты желанна.

А он хочет меня до сих пор. И тут уже похоже не просто жажда тела, а желание видеть человека, который более чем нравится.

Когда мы рассматриваем со смехом фотографии, обстановка вокруг незримо меняется. Его взгляд становится серьезней, зрачки шире, дыхание сбивается.

Я вижу, что он хочет меня поцеловать, но сдерживается. И я решаю попробовать. Ощутить его поцелуй, ни тогда, когда он срывает его без разрешения, а именно с согласия.