Шрифт:
Полный писец. Полный. Аки колобок сказочный. Так что у меня не писец, у меня полный колобок. Полный и абсолютный… колобок.
— И знаешь, — Владлен Азаэрович привалился плечом к дверному косяку, — я тут подумал — ну какой, к чертям, развод? Сейчас родственников оповещу, матушки явно обрадуются, они о невестке давно мечтают, а то и поиздеваться больше не над кем… Эм. В смысле, полюбят тебя как родную дочь…
Пять свекровей! Колобок, полный колобок!
— Так что они все подготовят, скалу нашу родовую украсят, и, думаю, через неделю поженимся уже официально, да?
Конкретный колобок!
— Владлен Азаэрович, — у меня голос осип, — Владлен Азаэрович, я же… ведьма.
— И? — откровенно издеваясь, спросил он. — У нас каждый порядочный глава рода обязан привести в клан ведьму: кровь разбавляем.
И, выдав мне все это, черт развернулся и, уходя, произнес:
— Да, примите мои поздравления, леди Харг.
То есть, еще в дополнение ко всему и Харк! Лучше уж "плевок"!
Но на самом деле я тогда нифига не поверила. Вот вообще ни одному слову. Я тогда встала с ведра, попыталась выйти в коридор, а мне дверь закрыли. Но я все равно не верила. Еще часа два не верила, хоть и вспомнила практически все. Потом "гости" ушли, коридоры вновь стали обитаемы живыми существами, а не собаками, адовым пеклом и всем тому подобным, а потом меня выпустили.
Точнее как — выпустили: ввалилась гномка, глянула на меня и рыкнула:
— Брысь отседова!
Дважды просить не пришлось: выбежала, как ошпаренная, остановилась в коридоре…
Мимо шастали черти, демоны, навы, навьи, вампирессы, потягивающие вино под видом крови и спалившиеся, едва в коридоре появилась Мара Ядовитовна. У кикимор вообще нюх очень даже, а уж на всякое спиртное — так и вовсе зашкаливает.
— Валимена, Эллуира… — протянула кикимомора, и поганка на ее носу заметно потемнела.
Студентки остановились как вкопанные — и плевать, что каблук сантиметров пятнадцать, а декольте до пупа доходит и капельку бриллианта в оном демонстрирует, а одному разрезу вампирши всегда предпочитают два. Это все мелочи: узрев кикимору, обе девушки посерели, ибо были и так бледные, как-то разом уменьшились, и два внушительных бокала в их ручках с ярко-алым маникюром затряслись так, что едва соломинки из них не выпали.
Глава 8
В то же время, я не могла не отметить, что демоны и навы — гордый, в общем-то, народ — столь же гордо постарались слиться с горизонтом. Это они гордо — остальные попросту прыснули, кто куда, а Мара Ядовитовна, не замечая всеобщего перепуга, плавно двинулась к проштрафившимся. Выглядела кикимора превосходно: серо-стальные туфельки, при виде которых хотелось взвыть от зависти, чулки в мелкую сеточку, темно-серая строгая юбка чуть ниже колен, белоснежная блузка с воротничком-стоечкой, брошка в виде поганки на оной, поганка на носу, идеально уложенная строгая прическа и улыбка, которая, как минимум, обещала проблемы, как максимум — гарантировала, что сейчас плюнут.
И вампирши это отчетливо понимали.
— Что пьем, уважаемые? — ядовито поинтересовалась Мара Ядовитовна, шагая от бедра к посрамленным студенткам идеально-грациозной походкой.
Студентки не впечатлились и пробормотали:
— З-завтрак.
— Завтрак, значит? — Ядовитовна начала обходить жертв сзади.
В принципе, это было хорошо: если плюнет сзади, тогда все — ни остеохондроза, ни сколиоза, ни ревматизма на веки вечные девчонкам не видать. Проблема в другом: вампирам подобные прелести и так не грозят в силу расовых особенностей.
— Завтрак, — повторила кикимора, приближаясь к студенткам сбоку.
Сбоку — это плохо. Если плюнет — перекосит даже вампира!
— И от кого этот з-з-завтрак? — полюбопытствовала Мара Ядовитовна, плавно шагнув к девчонкам.
Счас плюнет! Счас точно плюнет, кикиморы — они такие!
Счас…
— Григорьева, — Мара Ядовитовна повернула голову и недовольно на меня взглянула, — ты почему там стоишь?
Вампирши бросили на меня взгляд, полный надежды. Потому что все знают: если плюнет, тридцать секунд форы есть! И в их красных взглядах пополам с надеждой виднелось отчетливое: "Вот, дура!". Да-да, они правы, вот только:
— Мара Ядовитовна, — я сделала осторожный шаг к кикиморе, — видите ли, тут такое дело…
— Ну? — смоляная бровь кикиморы изогнулась.
— Тут такое дело…
Мара Ядовитовна сложила руки на груди, выражая готовность слушать, ну, или плюнуть — от нее явно всего можно ждать.
— Тут дело такое, — продолжила я, — тут это… женились на мне… Помогите, чем сможете, несчастной студентке, невольно оказавшейся в брачной связи…
— Совет да любовь, — безразлично ответила кикимора. — Кто?
— Так это, — внезапно подумалось, что оно как-то с Владленом Азаэровичем и свекровями проще будет, чем с одной Марой Ядовитовной.
— Кто? — теряя терпение, потребовала ответа кикимора.
Не, а че, я одна страдать должна, а? И, плюнув на сомнения, я громко призналась:
— Владлен Азаэрович!
Вампирши, до этого момента воспринимающие меня как надежду на спасение и дуру одновременно, крутанулись на каблуках и уставились на меня так, как на артефакт всевластия, а Мара Ядовитовна, просипев что-то невнятное, хватанула стакан у первой вампирши, залпом все выпила… Уставилась на меня… Хватанула стакан у второй, повторила процедуру и сипло произнесла: