Шрифт:
У-ух! Ещё сильнее стал нравиться.
Я и не замечаю, как уже сижу на древней парте, что тут, под лестницей, доживала свой век. Когда Вампир отрывается от моих губ, у меня уже кислорода нет вообще, секундочки три до асфиксии. не больше.
— С каким другОМ ты пойдёшь встречаться? — тихим рыком требует признания Вампир, сжав мой подбородок, а я. ну просто сама себя не узнаю, хищно улыбаюсь в ответ:
— А тебе что? — руки сами лезут под его толстовку, забираются на спину, к лопаткам. Бессовестно льну к нему, будто знаю, что в чём-то виновата и заранее вымаливаю прощение.
— Ты — моя! В курсе? — припечатывает Вампир своим красивым шёпотом. Ах, мурашки по коже. Ну он просто треш как хорош.
После него на Великого даже не гляну. надеюсь.
— Н-да? — всё же мурчу, подливая масла в огонь.
— Нда! — ещё более категорично парирует Вампир.
— И кто тебе это сказал? — мой шёпот еле слышим, потому что утыкаюсь ему в шею и оставляю на ней короткие, жалящие поцелуи. Медленно спускаюсь ниже, к ключицам. Дальше не даёт тугой ворот толстовки.
Разочарованно стону.
Кажется, я так хорошо знаю запах Вампира, что он мне уже везде мерещится. По крайней мере, чувство такое, что он со мной весь день. глюки!
— Ты меня хочешь вывести на откровенность? — он зарывается в мои волосы, целует макушку, лоб, щёки.
— М-м-м, мечтаю об откровенности! — рычу в ответ, прижимаясь к его губам, но он на поцелуй не отвечает. Держится молодцом, и мне остаётся только пожать плечами.
Дурак!
Возвращаюсь к его шее и посмеиваясь про себя, оставляю на Вампире первый в моей жизни засос. Он глухо мычит, коротк отстраняется, а затем меня целует. Крепко целует, со вкусом. Так что голова идёт кругом.
Совсем с ума схожу от него.
Сладкий, сладкий, сладкий Вампир, так бы и съела.
— Н-да?
— Н-да! — где-то я это уже слышала…
— Ты — моя, вот тебе откровенность. Нравится? — внушительно и так, словно гвоздь в стену заколачивает.
— Очень! — киваю с улыбкой.
— И я тебя ни с кем видеть больше не хочу. Нравится? — ещё один гвоздь в разнесчастную стену.
— Безумно! — чуть ли не танцую от удовольствия.
— Я. — он замолкает, снова жадно целует меня, прежде чем оторваться с явной неохотой, — хочу тебя.
— Здорово! — мурчу в ответ и тоже изнывая от желания.
— А ты — меня! — поражает наглым заявлением.
— Уверен?
— Абсолютно, — его шёпот так глубоко проникает под кожу, будто всегда там и был, облеплял мои мышцы, сокращал их, чтобы я дрожала от одного прикосновения рук Вампира, шороха его дыхания.
— Я хочу тебя увидеть.
— Нет.
— Почему?
— Ещё не время!
— А когда оно будет?
— Когда скажу, что пора.
— Ты мной играешь? — осеняет жуткая мысль.
— У нас ролевая и я пока не решил, что между нами будет дальше.
— Тогда, ты прав. Лучше разобраться с собой и решить: зачем я вообще тебе! Зачем ты преследуешь меня?
— Я тебя? — хмыкает Вампир. — Помися, это ты ко мне ввалилась, а потом… потом закружилось…
— Но зачем потом.
— Моё дело позвать, твоё. Ты сама ко мне пришла, — он явно улыбается, а потом снова звереет и хватает за подбородок.
Я уже привыкаю к нашей темноте и мне нравится, что мы с ним в ней видимся. Она будто делает всё волшебным. Обожаю эту таинство между нами, несмотря на то, что страстно хочу знать его имя.
— Пойдёшь на свидание с другОМ? — рычит с чувством. Я дрожу от этого проникновенного голоса\шуршания.
От ужаса смешанного с восторгом.
Вот, блин, мазохи-и-истка.
— А если да, то что?
— Найду его и.
— Ищи, я с радостью посмотрю на тебя днём, трусишка! — и я целую его так, чтобы после того, как сбегу, ещё долго это помнил.
Примечание:
*“целительного м***а”
Тут само собой:
"Целительный молот!"
А вы что подумали??
Жестокие игры… крошка!
Репетиции жду, сидя на всё том же подоконнике. Вампира пришлось оставить, чтобы окончательно не сойти с ума и не отдаться ему прямо под лестницей.
Нет уж, меня он не получит, пока не увижу лица, это точно! И почему-то тот факт, что я
— его, даже не пугает нисколько.
А вот идти к Великому на свидание — волнительно. Но пойду. Это спор! Это не что-то рядовое… И мне нужен только поцелуй. Чмок — и всё.
И может Вампир заревнует так сильно, что. найдёт меня.